Учитель. Назад в СССР
Шрифт:
— Так говорю же, на еродром. Коробки чичас погрузим и вперёд, в Жеребцово. С ветерком, — хекнул мужичок. — Вылазь, говорю, поможешь, — и смотрит на меня так выжидательно.
— Помочь — это мы завсегда рады, — хмыкнул я, выбираясь из салона «Победы».
Похоже, остановка далеко не конечная. Видимо, Митрич привёз на аэродром какие-то нужные вещи, сейчас разгрузимся и поедем дальше. Но тогда почему дедок сказал «полетим»?
— Держи, учитель, — Митрич с кряхтением вытащил из багажника одну коробку внушительных размеров. — Тута на ФАП наложили. А вот здеся для животинки лякарства, — пояснил дядь Вася, доставая коробки и ставя их на
Я огляделся в поисках вертолёта.
— Вижу. Ми-2, синий, — кивнул в ответ.
— Точна, — уважительно посмотрел на меня бойкий дедок. — Вот туда и тащи. Поближе ставь, Славка придёт, в кабину загрузим, — велел Митрич.
— Понял.
Я подхватил коробку и потащил её к вертолёту. Пока мы ждали неизвестного Славку, спели перетаскать все коробки. В процессе Митрич поручкался со всеми техникам, лётчиками, со всеми, кто находился на аэродроме или подходил к нам поздороваться.
Оказалось, дядю Васю здесь хорошо знают. Он, можно сказать, не просто «свой», а практически родной. Одному свёрточек передал, наказал, как травку заваривать. У другого за внуков поинтересовался, третьему велел жене кланяться. И всем радостно сообщал, что везёт меня в Жеребцово «учительствовать». Народ одобрительно кивал, знакомился со мной, перекидывался с Митричем парой слов и разбредался по своим делам.
— О, Славка, ты где ходишь? Лететь пора! — сурово нахмурив брови, проворчал Митрич, глядя за мою спину. Но видно было, дядь Вася нисколько не сердится, а ворчит так, по привычке.
— Здрасте, — поздоровался с нами мужчина лет тридцати в лётной кожанке. — Здорово, дядь Вась.
Молодой парень пожал мозолистую руку Митрича, повернулся ко мне и тоже протянул ладонь.
— Вячеслав Синицын, — представился подошедший.
— Егор Зверев, — ответил я.
— Ты поглянь-ка, Вячеслав он. Ишь ты. Славка ты и есть Славка, — хмыкнул Митрич. — Односельчанин это мой, — доверительно сообщил мне. — Эва, как вымахал. Забыл поди, как я тебя хворостиной-то гонял, за яблоки, — хитро прищурившись, заявил Василий Митрич.
— Да ладно тебе, дядь Вась, — смутился Синицын. — Чего уж вспоминать.
— А это вона, учителя нового к нам везу, теперича заживём! — представил меня Митрич.
— Ого, — Вячеслав уважительно на меня покосится. — Учитель — это хорошо. А предмет какой?
Я открыл было рот, но ответить не успел: за меня выступил дядь Вася.
— Какой тебе предмет? Учитель, говорю. Он по всем предметам мастак, верно, Егор… как тебя по батюшке-то?
— Александрович, — подсказал с улыбкой.
— Вот! Егор Ляксандрыч, значит, на все руки учитель! А ты давай, без дела не стой, открывай свою вертуху-то, грузить будем, — тут же без перехода, приказал Митрич.
И мы начали погрузку. Как говаривал кот Матроскин, совместный труд объединяет, и я с ним полностью согласен. Пока затаскивали коробки, Слава успел рассказать о себе. О том, что село у них хорошее, рядом лес и речка. Совхоз «Путь коммунизма» тоже не из последних. Люди работящие, школа небольшая, председатель — человек уважаемый, за своих односельчан горой стоит. Он, Вячеслав, после школы отучился на электрика, а в шестьдесят четвёртом рванул в город Бердск за мечтой.
Так как раз создали Новосибирский учебный авиационный центр ДОСААФ. В центре готовили лётчиков, вертолётчиков и десантников для Вооружённых сил Советского Союза на вертолётах Ми-1.
— Вот я и рванул за крыльями, — утирая
Слава с уважением хлопнул по вертолёту.
— А хочешь в кабину со мной? — подмигнул мне пилот.
— Хочу, конечно, — улыбнулся я.
Конечно, я не стал рассказывать Синицыну о том, сколько и на каких Ми летал, прыжков с парашютом сделал. С удовольствием забрался в кабину, после того, как все загрузили и устроили Митрича практически с удобствами. Взлететь, правда, не успели. Едва лопасти начали набирать оборот, увидели механика, который что-то орал и махал руками, тыкая куда-то в сторону.
С трудом сообразили, что к нам везут ещё одного пассажира. Вернее, пассажирку. Ею оказалась молоденькая фельдшерица.
— Уф, еле успела! Уж думала, два час туточки торчать придётся, — забираясь в вертолёт, прокричала симпатичная девчонка, стрельнув глазками в нашу с Синицыным сторону.
— Что ты, Зинка, неугомонная какая, — цокнул языком Митрич. — Всё бежишь куда-то, всё опаздываешь. И на больничке тебя ждать приходится, — недовольно ворчал дядь Вася, уплотняясь на сиденье, заставленном коробками.
— Не ворчи, Василь Митрич, уколы пропишу, — отбила подачу фельдшерица.
Девчонка задорно сдула чёлку со лба, одёрнула юбку, перекинула на высокую аппетитную грудь толстую косу цвета воронового крыла, улыбнулась и выкрикнула:
— Поехали!
И мы поехали, вернее, полетели.
Сквозь шум и гул Зинаида пыталась что-то рассказывать и даже кокетничать то со мной, то со Славкой. Больше со мной, новенький потенциальный жених всегда интересней хорошо известных стареньких. Я слушал вполуха, практически не разбирая слов от вертолётного гула. Любовался видами, улыбаясь, как ребёнок.
«Эх, хорошо в стране Советской жить! — пропел про себя строчку известной песни. — А что, жизнь-то налаживается, — оптимистично думал про себя. — Уж не знаю, зачем судьба подарила мне второй шанс, но я его использую на полную катушку. Займусь тем, на что вечно руки не доходили из-за бесконечных командировок. Может, ещё и женюсь, детишек настрогаю… Учитель из меня вроде неплохой вышел на пенсии. Живём, Саныч», — размышлял я, глядя по сторонам.
Мультики или Аэромоли — так пилоты прозвали вертолёты Ми-2, были настоящим произведениям авиационного искусства, созданными с душой и страстью. Даже сейчас, сидя не в кресле пилота, я чувствовал, как мощные двигатели наполняют меня радостью и лёгкостью. Аэромоли не просто летали. Они выполняли сложнейшие задачи. С их помощью спасали жизни людям, перевозили больных вместе с врачами, обирались в труднодоступные места, чтобы забрать терпящих бедствие.
По функционалу Мультики навроде как рейсовые автобусы, лёгкие в управлении, снуют туда-сюда в небесах, перевозят, помогают, забирают. И курсантов на них обучают. Здесь на них так и вовсе летают чуть ли не по расписанию. Вон, бумажка с рейсами болтается.
Хорошая машина. Я прикрыл глаза от удовольствия, краем сознания цепляя громкий голос фельдшерицы. Зинаида время от времени что-то пыталась выяснить, но лично я делал вид, что не слышу. Не хотелось горло надрывать. Да и честно говоря, желания общаться не возникало. Я сейчас словно заново на свет белый нарождался. Соединял прошлый опыт с неожиданно привалившей молодостью. Заодно ностальгировал и вспоминал. С Ми-2, к примеру, у меня много связано. Доводилось летать на месте пилота.