Учительница в приюте для маленьких магов
Шрифт:
– Вот как. Это... Весьма неожиданно.
– Зато очень удобно.
Действительно, куда уж удобнее! Зато учителя, а самое главное, бедные дети ходят по этой грязи! И леди Чеккини это наверняка не смущает, вряд ли её интересует чей-либо комфорт, кроме своего собственного.
Но вслух я этого не сказала. Вместо того, окинув взглядом болотистую дорогу, выбрала самый сухой участок и зашагала по нему. Алессия последовала моему примеру. Судя по тому, как она внимательно повторяла проделанный мною путь, женщина очень редко сюда ходила. Наверняка грязную - в прямом и переносном смысле этого слова!
–
Добраться до общежития без жертв было практически невозможно. К концу пути у меня дрожали ноги от постоянного балансирования на грязевых кочках, влажные от пота пряди волос прилипли ко лбу, а юбки были все изгвазданы в болоте. Леди Чеккини выглядела не лучше, к тому же, она брезгливо кривилась, глядя на свои ноги.
– Какая мерзость, - пробормотала Алессия, не скрывая своих чувств, а потом, вскинув руку, зажгла на кончиках пальцев светлое заклинание очищения.
Я его уже видела, Луиджи использовал, когда влезал в какую-то грязь, и, когда светлая искра сорвалась с кончиков пальцев леди Чеккини и полетела вниз, сделала осторожный шаг вперед, покачнулась, замахала руками и случайно налетела на это самое заклинание.
– Ах!
– воскликнула я, перехватывая взмывшие в воздух бумаги и прижимая их к своей груди.
– Простите, я так неуклюжа. И заклинание ваше перехватила.
Леди Чеккини одарила мои вмиг очистившиеся юбки полным презрения взглядом, но усмехнулась и промолвила:
– Будьте осторожны, Элеонора. Возможно, вы уже попали под негативное влияние местных детей и потеряли равновесие!
– Ах, неужто всё настолько плохо?
– изогнула брови я.
– Увы, увы. Даже хуже, чем вы можете себе представить, - пробормотала себе под нос леди Чеккини.
– Но пойдемте. Секунду!
Она вновь активировала заклинание, и на сей раз оно таки достигло её наряда и очистило его. Я выдохнула с облегчением. Необходимо как-то разобраться хотя бы с бытовыми нюансами, не могу же я постоянно ходить заляпанной в грязи! А магии у меня нет.
Луиджи так меня подставил!
В любом случае, мы с леди Чеккини продолжили путь. Она решительно повела меня в общежитие, надо сказать, внутри обставленное в разы беднее, чем административный корпус. Мы прошли по серым, пошарпанным коридорам, миновали несколько поворотов и остановились перед старой потертой дверью. Леди Чеккини продемонстрировала мне ключ, вставила его в замочную скважину, с трудом повернула, открывая, а потом дернула на себя дверную ручку.
Комната отворилась.
– Вот, ваши покои, - промолвила женщина.
Выглядело здесь всё. Несколько бедно. Несомненно, лучше, чем коридоры, но старая кровать, покосившийся шкаф и стол, не развалившийся только благодаря тому, что на нём ничего не лежало, меня смущали.
– Что ж, располагайтесь, леди Элеонора, - промолвила Алессия.
– К сожалению, после вашего предшественника мы ещё не успели сделать ремонт... Сами понимаете, финансирование. Всё всегда упирается в деньги.
– Как же не понять!
– через силу улыбнулась я.
– Но не беспокойтесь, я вполне адаптируюсь к здешним условиям.
– Да-да, разумеется, - хмыкнула женщина.
– Оставлю вас. Отдыхайте. Завтра утром только не забудьте явиться
– Благодарю вас. Обязательно приду, - улыбнулась я, хотя на самом деле хотелось выть от тоски.
Леди Чеккини вручила мне ключ от комнаты, наспех попрощалась и ускользнула прочь.
Я первым делом заперла дверь изнутри, чтобы меня не посетили незваные гости, а потом осмотрелась. Да, бедно, неуютно, холодно. Из окон отчаянно дуло, пол под ногами скрипел. Когда же я зашла в крохотную ванную - к счастью, канализация здесь была, как и в моём мире, и водопровод тоже!
– то ужас стал ещё сильнее. Как же тут мало места! А когда открутила кран, только тяжко вздохнула. Горячей воды нет. И как здесь выжить?
– Печалитесь?
– раздался вдруг за спиной мужской голос.
– А ведь я мог бы согреть вас, моя леди, холодной ночью, приготовить замечательную ванну с пеной.
Я стремительно обернулась.
– .Если б вы согласились разделить её со мной, - закончил с самодовольным видом Луиджи и смерил меня задорным взглядом. Дразнит, сволочь!
– Прекрати!
– возмущенно воскликнула я.
– Ты нарочно заставил меня выкручиваться, ты же знал, что я не смогу телепортировать документы!
– Если б ты не делала вид, будто со всем можешь справиться сама, я б тебя не заставлял, -хмыкнул Светлый Лорд.
– А про ванную ты подумал.
– Прекрати! То есть, прекратите.
– я вновь сбилась с уважительного уважения на дружески-вражеское «ты».
– Да ладно уж, - отмахнулся он.
– Не надо этого опостылевшего «вы». Мне нравится, когда ты фамильярничаешь. Тем более, ты теперь должна мне свидания, будет странно, если на них ты станешь мне «выкать».
Я скрестила руки на груди. Мой Светлый Лорд, как я всегда подозревала, был совсем не таким светлым, как привыкли считать многие люди. Точно не образчик чистоты и благородия. То есть, в какой-то мере, он, конечно, был хорошим. Но совсем самую капельку!
Нет, вне всяких сомнений, Луиджи был гораздо лучше своей предшественницы. Береника, прежняя Светлая Леди, вообще оказалась той ещё злодейкой. Но когда её удалось победить, на её место череды желающих не нашлось. И лорд Бьонди получил статус Его Светлейшества в первую очередь потому, что он наименее активно от этого отбивался.
Что ж, в определенные периоды времени я полагала, что он просто весел и бестолков. Иногда начинала подозревать мужчину в настоящих злодействах. На данный момент, конечно, я больше склонялась к первому варианту. По крайней мере, Луиджи согласился, чтобы я осталась с детьми и.
– Куда ты дел мальчика?
– спросила я.
– Отвел к себе домой, вручил экономке, велел обогреть и накормить, - легко ответил Луиджи.
– А ты что, считаешь, что я в самом деле должен проводить глубинное тестирование, чтобы определить то, что я и так знаю?
– И что же ты и так знаешь?
– Что ребенок обладает стабильным сильным магическим даром, а все рассказы о том, что он опасен - не более чем бредни, - раздраженно промолвил Луиджи. Он помолчал немного, наверное, с полминуты, а потом серьезно добавил: - Мне не нравится, что ты собираешься здесь оставаться, Элеонора.