Учительница в приюте для маленьких магов
Шрифт:
– Более чем, - подтвердила я.
– Полагаю, ученики подтвердят?
Класс загудел. При должном старании это можно было принять за согласие, и я, приняв как можно более независимый вид, зашагала к учительскому столу.
– Что ж, - голос мой слабел, но я упорно пыталась сделать вид, будто ничего не произошло, -полагаю, инцидент исчерпан?
Ученики молчали. Никому не хотелось вспоминать о только что произошедшем. Альдо сидел, втягивая голову в плечи, и боялся даже взгляд на меня поднять. Спровоцировавший его Маттео тоже был тише воды, ниже травы.
– Замечательно, - я через силу улыбнулась.
–
Я потянулась к листку с записями, на котором и было условие той самой задачи, но так и не закончила своё движение. Перед глазами вдруг запрыгали темные пятна, я моргнула, пытаясь восстановить зрение.
А потом вокруг воцарилась темнота, и я только и успела, что ухватиться за мысль: кажется, я теряю сознание.
У меня, увы, был немалый опыт болезней. И что такое падать в обморок, я тоже прекрасно знала. Но в этот раз всё казалось немного иным. Не просто чернота, пропасть, а потом пробуждение в больнице. Меня как будто увлекло в какой-то магический вихрь, и я боролась с ним, пыталась оттолкнуть тянущуюся ко мне силу, но не могла. Та проникала в мои кости, в кровь, растекалась по всему телу.
Не сразу, но мне всё-таки удалось вырваться из этой удушающей паутины, как будто «выпасть» в реальность. Я открыла глаза и долго пыталась понять, где нахожусь. Это определенно был не класс, в котором я и рухнула без сознания. Больница?..
Что-то похожее. По крайней мере, узкие койки в два ряда и неприятный запах лекарственных трав, стоявших в воздухе.
Я лежала на кровати прямо в своем платье, сказать прямо, не слишком подходящем для бессознательного человека в медицинском учреждении. Ведь первое правило гласило, что надо обеспечить приток свежего воздуха и убедиться, что ничто не мешает пациенту. Мужчинам, к примеру, ослабляют галстук!
Но к моей шнуровке никто даже не притронулся. Напротив, складывалось такое ощущение, будто платье ещё теснее стягивает мою грудь. Я тяжело втянула носом воздух, а потом приподнялась на локтях.
Кровать подо мной ужасно заскрипела. В локоть впилась пружина матраса, и я скривилась от досады. Неудивительно, что мне трудно дышать. Здесь же невозможно лежать!
Чувствовала я себя паршиво. Впрочем, в моей жизни бывали моменты и похуже, когда я даже пошевелиться не могла. Сейчас же с трудом, но всё-таки смогла сесть и попыталась даже подняться с кровати, но не успела.
– Немедленно лягте!
От неприятного, визгливого голоса я скривилась и едва не застонала от досады. Но пришлось подчиниться, потому что автором этого гневного восклицания была, кажется, местная врач. Точнее, целительница, как они назывались в этом мире.
Дородная, крупная женщина со злым лицом и сердито прищуренными маленькими, почти поросячьими глазками воззрилась на меня, как на безумицу.
– Вам нельзя вставать!
– Мне душно, - пожаловалась я.
– И лежать здесь очень неудобно.
– Уж всяко удобнее, чем в гробу!
Что ж, я могла бы с ней поспорить. Наверняка на досках было бы не так неудобно, по крайней мере, я б не проваливалась в яму. Впрочем, да, жить мне хотелось, и очень сильно, так что в сторону такие дурацкие шутки!
Я
– Что со мной произошло?
– спросила я.
Конечно, мне было известно, что случилось, но важно было узнать версию работников приюта.
К сожалению, целительница меня не порадовала.
– Вас ударило заклинанием, леди Элеонора. Неконтролируемая боевая магия, - сообщила она мне.
– Это от неопытности. Молодые преподаватели часто у меня тут бывают, - взгляд перестал быть настолько злым, - потом привыкают и знают уже, как себя с этими малолетками вести...
Я хотела запротестовать и сказать, что дети ни в чем не виноваты, но целительница от меня только отмахнулась.
– Уже тридцать лет здесь работаю, сколько всего за это время перевидела, что просто страх!
– заявила она.
– Хорошо, что без летального исхода. Магия у вас, леди Элеонора, сильная. Защита хорошо сработала.
Пришлось кивнуть. Не добавлять же, что магия не моя, а принадлежащая Луиджи! Вот уж точно, не та информация, которой следует делиться с местными.
Впрочем, целительница оказалась достаточно разговорчивой и без меня.
– Но не переживайте, этот паршивец своё получит. А вам пока вставать нельзя. Я зелье дала, оно чужую магию в теле пригасит! Чтобы не разъела ничего постфактум! Но вы будьте осторожны, сами не колдуйте, а главное, не используйте никакие артефакты сейчас активно, не то беда будет. С зельем может в конфликт войти!
– Спасибо, поняла, - слабо улыбнулась я.
Кулон всё ещё висел на моей шее, но я надеялась, что в выключенном состоянии он мне никак не навредит. Впрочем, следовало ещё убедиться, что женщина не лгала, и мне в самом деле что-то грозило.
– Ну, лежите, - велела она.
– А я пойду ещё зелья заварю.
– Да не стоит. Мне уже лучше...
– Лучше-лучше, а потом опять ко мне на койку? Если лечить, то уж наверняка, - проворчала женщина.
– Через полчаса вернусь!
Запротестовать я не успела, целительница уже ушла, оставив меня одну. Я же потянулась к кулону, всё ещё не зная, снять его или, напротив, попробовать связаться к Луиджи. Но ничего так и не сделала, даже не коснулась артефакта, потому что рядом со мной раздалось шуршание, а потом из-под кровати что-то выскользнуло. Я вздрогнула и с удивлением узнала ученика.
– Маттео!
– воскликнула я.
– Что ты тут делаешь?
– Леди Элеонора, - он смотрел на меня испуганными глазами и совершенно не походил на того жестокого мальчишку-провокатора, которого я успела узнать на уроке.
– Помогите!
Я невольно заозиралась, чтобы убедиться, что за нами сейчас никто не следит, но целительница в самом деле ушла. Наверняка Маттео только и ждал её ухода, чтобы потом выбраться ко мне.
– Помочь? В чем же?
На самом деле, меня одолевали сомнения касательно добрых намерений мальчика. После того, что я уже увидела, я с трудом верила в его доброту. Слишком жестоки бывают дети. Потому слова, произнесенные Маттео, поразили меня.