Учиться бывает опасно
Шрифт:
Поднявшись на второй этаж, зашла в комнату, не удивившись знакомой обстановке, отличающейся от предыдущей лишь наличием большего количества растений, и рухнула на кровать. Не важно, что последнее время путешествия я не протопала пешком, а с удобствами (относительными, конечно), проехала в компании дедушки. Не важ-но. Хочется полежать на кровати. Пускай, она не такая мягкая, как хотелось бы; что тут, возможно, есть клопы и что белье не отличается чистотой (еще и добила ее, рухнув в грязной одежде на кровать.
В дверь осторожно постучали, поэтому я вынуждена была встать с удобного места и идти открывать. Исполнительность и обслуживание, конечно, похвальны, но не могли бы они прийти хоть на пятнадцать мигов попозже? Была бы весьма благодарна!
— Заносите, — махнув рукой в центр комнаты, села на стул, ожидая, пока они закончат. Сразу за ними зашла миловидная девушка с большим подносом. Ей-ей. Меня решили разорить? Блин. Я ж не предупредила, что поскромнее надо бы ужин принести. А хозяин — не дурак: живо ситуацией воспользовался.
— Ваш ужин, — поклонившись, девушка поставила поднос на стол и мигом исчезла из комнаты. Гм. Я ж, вроде, не кусаюсь? Иль страшная такая?
«Ты же не одна клиентка. У нее работы выше крыши. Это ты дома на готовеньком сидела». — Илато, видимо, решил не упускать возможность ткнуть меня носом. Ну-ну. Я тебе еще припомню, зараза мохнатая.
Стоило мужчинам выйти, как я сразу разделась, небрежно бросив одежду на пол (хуже не будет: и так, выкидывать), и с нескрываемым наслаждением погрузилась в горячую воду. Сейчас главное занозу не посадить, а остальное не столь важно.
Полежав мигов десять, достала самодельную мочалку и с энтузиазмом стала шоркать себя, избавляясь от грязи, которой на мне явно не один слой, и пыли. Спустя полбоя бросила мочалку в воду и принялась за волосы. Вот тут-то повозиться надо подольше. Илато, увидев мой умоляющий взгляд, подошел ко мне и стал нещадно выдергивать из моих волос листья с ветками. Шасс! Точно лысой оставит!
«Терпи, Сандра, терпи, раз ходить нормально не умеешь».
«Опять двадцать пять, — вздохнула я, выдергивая очередной листик из челки. — В детстве меня не учили лесной жизни. Вот, если я хотя бы пару раз в поход сходила, то все могло бы быть по-другому».
«Не спорю, — кивнул Кот, выдергивая последний репей (а он-то там откуда?) из волос. — Вот и все. Намыливай голову, споласкивай и вылезай: вода уже холодная. Заболеть тебе еще не хватало».
«Мне льстит твоя забота», — фыркнула я, брызнув водой в Кота. Тот, как и всякий нормальный кот, зашипел, подпрыгнул и оказался на подоконнике, гневно сверкая глазами оттуда.
Невинно хлопнув глазками, сменила воду, тихо посмеиваться про себя. А что такого? Я же обещала припомнить! Вот за что-то одно припомнила. Осталось еще N-ное количество того, за что я обещала отомстить.
Когда вода совсем уж остыла, я, стуча зубами, вылезла и, быстро замотавшись
— Надо было тебя не ждать, а есть сразу, — недовольно буркнул Кот, утягивая большую картофелину с тарелки. — Остыло же все!
«Тише ты, зараза! Забыл, что нельзя говорить вслух?»
«Но Сандра! Как это можно есть!?» — Негодование Кота было столь велико, что он, взмахнув лапой в недовольном жесте, чуть не опрокинул всю нашу еду.
«Осторожнее, мохнатый! Сейчас и этой еды лишимся! Если не нравится, то иди и мышей лови! Тут наверняка их много. А по мне, так это куда лучше, нежели несоленая пища, поджаренная на костре или кучка яблок, которыми особо не насытишься!»
Закинув ногу на ногу, отвернулась от бурчащего себе под нос ругательства Кота, и с независимым видом стала жевать котлету. И что ему не нравится? Вкусно и питательно. Даже денег не жалко. А он все: «Остыло да остыло…» У-у-у, привереда.
«А мышей я не ем, — донеслось с другого края стола. — Они невкусные, и жесткие, и маленькие. И вообще я мясо не ем».
«Когда приспичит, и не такое съешь, — улыбнувшись, протянула Коту тарелку с молоком (какие предусмотрительные работники!) в знак примирения. — Пей. Молоко холодное вкуснее».
Встав, взяла свой рюкзак и вывалила его содержимое на постель. Итак, что мы имеем? Кучу всего нужного и ненужного. Надо бы рассортировать что ли? Пока возможность есть. Но для начала найдем то, в чем ляжем спать и одежду на завтра. Пожалуй, посплю сегодня на полу. Страшновато мне, конечно, с компанией клопов и других насекомых спать. Илато, если что, согреет. Не замерзну в любом случае.
Так.
Это на выброс, это можно убрать поглубже, а вот это, наоборот, поближе. А это вообще что такое?
В общей сложности я потратила на сортировку вещей почти бой. Умаялась, конечно, неслабо, зато теперь все на своих местах.
«Угу. Первое время. Потом снова кавардак наведешь», — сонно отозвался Илато, лежащий на импровизированной постели. — Ложись уже. Доброй ночи».
«Сладких снов, — ответила я, устроившись поудобнее и обняв Илато. — Наконец этот дин завершился. А завтра… Завтра мы направляемся в столицу. Последний рывок, и мы почти у цели».
***
Какой-то наглый и упрямый лучик солнца так и норовил попасть мне в глаза, поэтому волей-неволей, но пришлось открыть их. Потянувшись, села на импровизированной постели, согнув правую ногу и положив на нее скрещенные руки. Так. Мозг еще окончательно не проснулся, а вот тело недовольно сообщает, что ему не понравилось спать на полу: спина болела, шея болела, копчик болел — все, в общем, болело. М-да. Даже на земле в лесу я спала получше. По крайней мере, проснувшись, могла встать без стонов.