Удача бродяги: Рядом, но не вместе
Шрифт:
– Ну да, то есть, не совсем так…
– Вопрос, зачем вам для ваших внутриобщинных разборок понадобился какой-то посредник с картинками? Это он предложил вам переселиться?
– Ну, вроде бы да. Он такой общительный, и уважительно к старшим относится. И в Бога верит… Ему же не сразу поверили. Он предложил нашим приалям самим слетать и посмотреть остров. И они слетали. Я бы тоже полетела… но кто бы меня туда взял?
– И что?
– Ну, вот тогда приали между собой и поругались. От нашей церкви приаль Доффир, он сказал, что надо лететь, потому что астрополис не
Мне все равно казалось, что что-то здесь не чисто. Просто потому, что еще и дня не прошло с того момента, когда мне самой предложили подписать один весьма сомнительный контракт.
Ну, не может такого быть! Просто не может. Кому надо продавать в полном составе целую религиозную общину? Это ж на психиатрах разориться можно…
Сделка века, тоже мне.
И я, уже убедив себя, что ошибаюсь, напоследок, практически в шутку, уточнила:
– А этого вашего посредника часом зовут не Мозес?
И тут же поняла, что попала в точку.
По тому, как округлились Птичкины глаза, и как она заморгала, пытаясь понять, откуда я знаю такие подробности.
– Мира?
– Его зовут Анджело Мозес. Ну… наши в его имени увидели как бы знак. А что не так?
Я припомнила, как выглядел этот человек. Видела я его недолго, не больше минуты, пока они с Нордвеллом пикировались взглядами в одном из технических переходов Фелицы… Правда, тогда он точно был не Анджело. А с другой стороны, мало ли в обитаемой вселенной Мозесов?
И все равно тревога не проходила. Может, во вселенной Мозесов и не мало, но со словом «контракт» у меня рифмовался только один. Я попробовала еще раз развеять сомнения:
– Темные курчавые волосы, крупные зубы. Улыбается широко. Рост ниже среднего…
– Ну… примерно. То есть, да, зубы у него заметные.
Сомнения, ликуя, превратились в уверенность.
– Птичка, – сказала я, и сама удивилась, как прозвучал мой голос. Как натянутый между пальцами волосок. – Кажется, мы очень крепко влипли. А этот ваш… он здесь, на борту?
Она поняла, что дело серьезное, и что уже не до личных обид и страданий. Кивнула:
– Он в нашем секторе. С ним охранник и еще несколько человек сотрудников. Да что с ним не так? Эй, Реми! Ты меня пугаешь!
Она впервые за время нашего знакомства назвала меня по имени. Запомнила!
– Ну, дело в том… я принимала участие в одном расследовании. И там подозреваемым был сержант Густав Мозес…
– Наш – не Густав! – не очень уверенно возразила Мира.
– Да, но по описанию ты сказала, что похож. Так вот… этот Мозес преступник. Несколько месяцев назад он находился в тюрьме и его не должны были выпустить.
– Но наш не в тюрьме…
– Погоди. Тот Мозес сбежал из тюрьмы. Я видела его на Фелице всего несколько недель назад. Фелица – это орбитальный город возле Пуэрто-Кристалл,
Мира передернула плечами и спросила:
– И что это значит?
– В экономической зоне Диаманта теневые контракты запрещены… как только перелетим туда…
Я захлопнула рот. Ага, перелетим. А там, на выходе, уже ждут: контрабандисты, арматоры, федералы, и вместо оркестра – мой «тоже родитель» со своими неразборчивыми в методах подчиненными. И кто сцапает лайнер первым, неизвестно.
И вообще, надо бы предупредить этих несчастных переселенцев. Может, они не захотят смиряться с нахлынувшими бедами и помогут повязать сержанта Мозеса, если это и вправду он? Только надо предупредить капитана…
И левата же еще…
– Но самое печальное, – сказала я Мире, – что если я права, и ваша община в опасности, то надо им хотя бы сказать об этом… а я сама это не смогу сделать. Мозес меня видел раньше и сразу поймет, что его план рухнул…
Если этот план вообще был.
Может, сержант, вопреки мнению шефа Ларди, сбежал из тюрьмы исключительно, чтобы заняться честным бизнесом?
– Но что же тогда… – растерялась Мира. – А может… ничего страшного? Ну, то есть, я просто сбегу и все, а…
– А остальные пусть умирают? Тебе их совсем не жалко?
– Умирают? Но нам сказали, что задолженность после перелета будет совсем небольшая, и мы ее отработаем за год…
Я закатила глаза. Внутренний голос, подозрительно похожий на голос Нордвелла, мерзко захихикал: «Теперь ты понимаешь, каково мне пришлось?».
– Мира. Теневой контракт – это не жизнь в раю с посильным трудом во имя общего блага. Теневой контракт – это когда ваша жизнь, здоровье, мнение ничего не стоит. Это хорошо, если вас привезут на Кристалл, там я смогу сообщить коллегам и вас спасут… наверное. А если нет? если распродадут по шахтам, по борделям и еще невесть, куда по всей вселенной, куда даже официальных рейсов не проложено?
Кажется, бордели ее впечатлили сильнее непосильного труда.
– Прости. Я не подумала. Но я придумала! Предупрежу отчима. И всех. Только не знаю, послушают ли меня. Я же сбежала… запрут же просто… и слушать не будут.
– Да, проблема. А ты знаешь сетевой код твоего отчима?
– Ой.
– Что?
– Мы не пользуемся сетевыми имплантами, это же чужие технологии…
Ага, значит, чай с левата мы пить готовы, а пользоваться плодами иномирского интеллекта – религия не позволяет. Но как обидно-то! Можно было просто вызвать ее отчима на разговор, типа, для возвращения найденной девушки в лоно семьи…
– Так, – сказала я. – на корабле должна быть база всех пассажиров, может, моего допуска хватит, чтобы проверить, тот ли это Мозес… Но как нам убедить твоего отчима... а в каких случаях тебе разрешено находиться где-то одной? Как тебя вообще-то выпустили из вашего сектора?
– Ну… нас водили на медсканер. Всех кто младше шестнадцати стандартных лет. Ну, мы же без имплантов, потому наши данные остались в базе астрополиса, нужны новые…
– И?
– И я задержалась. Специально. А потом потихоньку ушла.