Удача мертвеца
Шрифт:
«Сладенькая Нэнси», словно гиена, вертелась вокруг нас, изредка стреляя из пушек.
— Мур, ты трусливый ублюдок! — заорал я изо всех сил, надеясь, что он меня услышит.
Он услышал. Бриг подошёл к «Мстителю» вплотную, борта столкнулись с оглушительным грохотом.
— Надо было тебя повесить! — услышал я знакомый голос и меня затрясло от нарастающего гнева.
Я стиснул рукоять пистолета. Пулю, предназначенную ему, я зарядил заранее. Я шёл сквозь огонь и кровь прямо к нему, механически прорубаясь через ряды испанцев.
Мои
На одном галеоне оказалось сразу четыре команды, и сражение превратилось в полный хаос. Я убивал всех, кого не мог узнать.
Незнакомый пират в широкополой шляпе кинулся на меня с саблей. При каждом взмахе с кончика сабли срывалась алая капля крови. Пират мерзко ухмылялся, уверенный в скорой победе — до сих пор я только уворачивался от его ударов.
— Сдохни! — прорычал он.
Я резким движением ушёл в сторону, чуть не столкнувшись с одним из соратников, и сабля прорезала воздух в том месте, где я только что был. Моя шпага взметнулась вверх, чтобы тут же обрушиться ему на голову, но враг парировал мой удар. Клинки столкнулись с оглушительным звоном, я тут же пнул пирата в колено.
Тот зашипел от боли и попытался достать пистолет. Это и было его ошибкой. Пока он выхватывал оружие, я двинул ему кулаком в челюсть, а затем чиркнул шпагой по горлу.
Сражение шло уже на нескольких кораблях — команду Уильяма оттеснили на борт «Мстителя». Я снова заметил знакомый силуэт моего бывшего помощника и побежал к нему.
— Эдди, дружище! — воскликнул он, словно мы встретились в таверне как добрые друзья, а не стояли друг напротив друга в битве.
— Уильям Мур, — процедил я.
Болтать с ним было глупо — хитрый ублюдок обычно этим и пользовался, осыпая противника оскорблениями, чтоб вывести из себя.
— Поверить не могу, что ты ещё не сдох, — улыбнулся он, покачивая ирландским полуторным мечом.
— Не мог пропустить веселье, — ответил я и бросился в атаку.
Предатель легко парировал мои выпады, но я не мог просто так отступить — шпага свистела в воздухе, я бешено размахивал клинком, от ярости позабыв все уроки фехтования.
Мур поймал меня на контратаку, я успел отскочить, но он всё-таки порезал мне кожу на груди. Индейский амулет упал на палубу с громким стуком и куда-то укатился.
— Я буду кромсать тебя, пока ты не заплачешь, — сказал он, провоцируя меня на ещё один выпад, но я не поддавался.
Повязка на лице ослабла и сползла на глаза. Я сорвал её резким движением и зашипел от боли, чувствуя, как вместе с тканью отрывается зажившая кожа. По лицу потекла кровь, капая на палубу.
— Тебя что, черти в аду жарили? — спросил Уильям, глядя на ожоги.
Я заметил страх в его взгляде.
— Вернулся за тобой, —
Я поднял шпагу остриём вверх и шутливо отсалютовал предателю, а затем сделал несколько быстрых выпадов. Уильям отскочил от каждого, отступая назад и размахивая мечом, а затем кинулся на меня, пытаясь разрубить меня от шеи до паха. Я легко уклонился и ткнул его шпагой в грудь. Клинок заскрежетал по ребру, на белой рубашке выступила кровь. Уильям отошёл на два шага и неверящим взглядом уставился на алое пятно.
— Я разрежу тебя на кусочки! — зарычал он, стараясь скорее приободрить себя.
Слева от меня дрались два пирата, и я подскочил к ним, ударом в спину прикончив незнакомого. Уильям Мур снова бросился на меня, пытаясь финтами и ложными выпадами отвлечь моё внимание.
Меч просвистел рядом с моим ухом, едва не лишив меня головы. Я шпагой попытался отбить очередной удар, но тяжёлый меч попросту сломал её.
— Ты мне надоел, — сказал я и выстрелил предателю в лицо той самой пулей, которую хранил при себе как напоминание.
Я не испытал никаких эмоций, ни облегчения, ни радости, ни чувства выполненного долга. Глядя, как оседает на землю мёртвое тело, я думал о том, что делать дальше. Я отвернулся, выхватил меч из остывающей руки и продолжил драться.
Видя, что их капитан мёртв, многие из предателей бросали оружие и сдавались, но я пощады не знал. Я убивал всех, без разбору, кромсал будто мясник, механически, без эмоций. Кровь, текущая с моего лица, запеклась чудовищной маской.
Галлоуэя, боцмана, я нашёл уже мёртвого, кто-то разрубил ему голову. Я плюнул на его труп и пошёл дальше по палубе «Мстителя», сея смерть и внушая ужас.
Квартирмейстер Кэмпбелл упал на колени передо мной, умоляя о пощаде. Он клялся и божился, что не хотел участвовать в том заговоре, но мне было плевать. Я, не обращая внимания на кипящее вокруг сражение, взял верёвку, перекинул через грота-рею и вздёрнул предателя.
Битва распалась на несколько маленьких драк, флибустьеры добивали оставшихся и гасили сопротивление.
На носу «Сладенькой Нэнси», отступив к самому бушприту, дрался юный Джимми. Парень бился как загнанная в угол крыса и не сдавался, даже истекая кровью. Я подошёл поближе.
— Отставить. Пусть живёт, — приказал я.
— Поганец уже четверых наших зарезал! — кто-то посмел мне возразить, но мне хватило одного взгляда, чтобы осадить несогласного.
Я подошёл к парню и протянул ему руку. Джим выставил саблю в мою сторону, но рубить не пытался.
— Убери тесак, Джимми, — сказал я устало.
Он протёр окровавленный клинок и сунул за пояс, а затем крепко пожал мою ладонь.
— Рад, что ты с нами, — сказал я.
Я посмотрел вокруг. Все четыре корабля были залиты кровью, мертвецы лежали, будто спящие. Вдали ещё гремели пушки, но большая часть каравана ушла. Битва окончена.