Удача не плачет
Шрифт:
«…почему он так торопит… зачем…»
«Соскучился!» – в голосе Марины Аркадьевны звучала едкая ирония.
«…предлагает… наше слово… на что соглашаемся?..»
«…это мало… и нельзя же сразу…»
«Он хочет ответ сегодня…»
«Опасаешься, вдруг передумает?..»
«…непонятно… если блефует…»
«…боюсь прогадаем… как же будет обидно!»
«…спросил, что мы хотим… посоветоваться… от таких денег не отказываются…»
«Она его единственная дочь, вот и не жадничает!»
«…соглашаться…»
«…получить больше…» –
«…надо быть прагматичными… не рисковать… он это называет: покрыть расходы за пятнадцать лет…»
«…пусть называет как хочет… увеличить сумму…»
«…мы его не знаем… чувства поостынут и…»
«…нужно… хотя бы… у него нет выхода…»
Я пыталась заставить себя сдвинуться с места, но не получалось. Уши увеличились раза в три, и я жадно ловила каждое долетающее слово. Андрей Дмитриевич мечтал забрать меня как можно скорее, и он видел только один путь для решения этой проблемы. Что ж, он был прав… Иначе дядя с тетей меня бы не отдали.
«Тебя продают и покупают», – шепнул внутренний голос.
«Пусть, если это поможет начать новую жизнь», – хладнокровно ответила я.
Предложенная сумма была такой, что Юрий Викторович не слишком сомневался, однако Марина Аркадьевна явно боялась прогадать. Мое счастье и свобода стоили дорого.
«…отказ от опекунства – это условие…»
«…не соглашайся…»
«Он все равно через суд… просто уйдет время…»
«Он получит ее – и все!»
«…ее настоящий отец… и это факт…»
Не следовало рисковать еще больше, и я медленно боком двинулась в сторону балконной двери. Ничего не оставалось, как только ждать, что я и собиралась делать, сидя на чердаке. Блокнот, карандаш… Острое желание немедленно нарисовать хоть что-нибудь подтолкнуло вперед, и я пошла быстрее.
Где-то под ребрами дрожала надежда, и я дышала медленно, желая насладиться этим приятным трепыханием.
В какой момент я перестала чувствовать одиночество?
Когда узнала об отце?
Когда с ним встретилась?
Или сейчас, когда стало ясно, что Андрея Дмитриевича не волнуют преграды, он готов на все, лишь бы я поскорее оказалась рядом?
«Он уже не забудет обо мне и никогда не сделает вид, будто меня не существует».
Прихватив блокнот и карандаши, я отправилась на чердак. Как же хотелось узнать, на каком дне настаивает папа… Я должна к нему переехать через неделю? Через две? Скоро начнутся летние каникулы, и школа уж точно держать меня не станет, но еще есть мои дядя и тетя. И семья Андрея Дмитриевича…
Как только я собиралась хорошенько подумать о жене папы и мальчиках, которых он воспитывает, так мысли сразу путались и перескакивали на другие темы. И это было неправильно. А вдруг я не понравлюсь? Или как-то подведу Андрея Дмитриевича?
«Наверное,
Открыв блокнот, я пообещала себе исправить эту ошибку при следующей встрече. Надо узнать имена всех членов семьи и запомнить их. А еще лучше – разведать, какой у кого характер.
Я попыталась по памяти нарисовать зал ресторана, где встречалась с папой. Вернее, ту часть, где стояли круглые столы и аквариум с камушками-ракушками. В голове проносились слова, фразы, и я иногда замирала, стараясь припомнить их максимально точно.
«Ты обязательно попробуешь лучшие блюда ресторана».
«Между нами не должно быть недосказанности, да и каким-либо обидам нет места в наших отношениях».
«Ты – моя единственная дочь, и я сделаю все, чтобы ты была счастлива».
– Дженни, ты опять на чердаке?! Иди сюда, я хочу поговорить с тобой, – раздался нетерпеливый голос тети, и от неожиданности я вздрогнула.
Ноги не слушались, и по ступенькам я спускалась медленно. «Не трусь, – подбадривала я себя. – Ничего страшного приключиться не может».
Марина Аркадьевна стояла около дивана и щурилась. Ее взгляд прошелся по мне с головы до ног, а затем проделал обратный путь. Наверное, в глубине души тетя недоумевала, как из-за такого никчемного создания могло возникнуть столько шума. У Андрея Дмитриевича Уварова должна быть какая-то иная дочь…
– Твой отец позвонил нам. Он хочет, чтобы ты переехала жить к нему, – отрывисто начала Марина Аркадьевна, и на ее щеках появился нервный румянец. – У тебя возражения имеются?
– Нет, – мотнула я головой и сильнее сжала перила.
– Отлично. Дети должны жить со своими родителями – это правильно. Мы ни в коем случае не собираемся мешать вашим развивающимся отношениям. – Марина Аркадьевна прикоснулась к жемчужным бусам, убрала выбившуюся из прически прядь и добавила с той легкостью, с какой обычно сообщают о хорошей погоде: – Иди собери вещи. Завтра утром ты переезжаешь к отцу. – На лице тети появилась скользкая неестественная улыбка. Посчитав разговор законченным, Марина Аркадьевна развернулась и важно поплыла к столовой.
«Они договорились… – пронеслось в голове, и я закрыла глаза, не веря в происходящее. – Они договорились… И это случится завтра. Не через неделю, не через две. Завтра!»
Стоило зайти в свою комнату, как сразу же пиликнул телефон.
«Бери самое необходимое и то, что тебе дорого. Все остальное мы купим вместе», – пришло сообщение от отца, и глаза защипало от слез счастья.
Вика следила за моими движениями растеряно и молча. Если еще утром она была уверена, что Андрей Дмитриевич Уваров забудет обо мне в самое ближайшее время, то теперь… Она не верила в происходящее.