Удача в подарок, неприятности в комплекте

Мусникова Наталья Алексеевна

Досадливо фыркнув при воспоминании о тётушке, я споткнулась о корягу, разбередив больную ступню и тем самым окончательно вернувшись с небес на нашу грешную землю. Зато заметила небольшую избушку приземистую избушку, испуганно спрятавшуюся за большой покосившейся сосной, уронившей свои лапы едва ли не до земли. Мда, а я-то думала, что дом признанного специалиста по зельям и артефактам будет более достойный, а тут вон, какое убожество, одно маленькое подслеповатое окошечко почти у самой земли, крыльцо сгнило, дверь перекошена, а крыша дырявая и наверняка в дождь протекает. Я подобрала юбку, чтобы не испачкать её в грязи и досадуя, что надела свои самые любимый башмачки,

очень узкие и совершенно не предназначенные для прогулки в лесу.

– Кого боги несут?! – грубо окрикнула нас вышедшая из леса грязная горбатая баба, сжимающая в левой руке большую корзину с каким-то сеном.

Фу, а это ещё что за грубиянка? Не поздоровалась, не представилась, сразу с расспросами ринулась, словно право имеет нас допрашивать! Я сердито поджала губы, укоризненно глядя на незнакомку, но та лишь скользнула по мне узкими чёрными глазками бусинками, глубоко утопленными в сизых одутловатых щеках, и всё внимание сосредоточила на господине Корсарове.

– Следователь Корсаров, Алексей Михайлович, - господин Корсаров сделал шаг вперёд, вставая между мной и неприятной бабой.

Незнакомка поставила корзину, выпрямилась, со стоном разминая поясницу, а потом опять сгорбилась и проскрипела:

– Ишь, какие птицы в мои владения залетели! И чего же надобно?

– Алесю ищем, - Алексей Михайлович чуть наклонил голову к плечу, - чародейку, коя артефакты изготавливает. Может, знаете её?

Баба поджала тонкие блёклые губы, ответила неохотно:

– Может, и знаю. На кой она Вам, артефакт что ли лябовный заказать хотите? Ох, молодёжь, ну ничё без магии не могут!

Я от такой неслыханной дерзости даже дар речи потеряла, а Алексей Михайлович ничего, только глазами сверкнул и чуть строже вопросил:

– Так где нам найти Алесю?

Баба стянула с головы грязный замызганный платок, вытерла им потное лицо, подбоченилась насмешливо, ножку правую в сторону кокетливо отставив:

– А Вы, господин хороший, рази ишшо не поняли? Я Алеся и есть.

Ой. У меня от неожиданности даже дыхание перехватило и ножки подкосились. А я-то думала, что Алеся девица молодая пригожая, в крайнем случае, молодуха, третьего десятка не достигшая, а она вон каким страшилищем непотребным оказалась! И лицом непригожа, и характером дурна, не чародейка, а самая настоящая ведьма, Баба Яга, только ноги костяной и ступы не хватает, избушка развалюшка и та имеется!

– Что, не нравлюсь, молодку искали? – издевательски протянула Алеся и разразилась резким, похожим на птичий клёкот, смехом, вульгарно тряся грудью.

– Ногу покажите, - мягко попросил господин Корсаров.

Алеся замерла, приоткрыв рот, отчего её некрасивое лицо стало ещё безобразнее, и хрипло спросила:

– Чё?

– Правую ногу покажите, - мягко и терпеливо, словно беседовал с неразумным ребёнком, повторил господин следователь, ни единым взглядом не выказывая презрения, недовольства или нетерпения.

Петенька, например, от нахальства чародейки непременно смутился бы и попытался свою робость прикрыть резкостью, нарочитой и неубедительной, и становясь ещё более уязвимым и даже жалким… Я приглушённо охнула и прижала ладошку к губам. Господи, что со мной происходит, в присутствии господина Корсарова я, словно заколдованная, начинаю плохо думать о женихе! Но ведь я люблю Петеньку, мы скоро непременно обвенчаемся и будем жить вместе долго и счастливо, и даже смерть не сможет разлучить нас! Только вот почему стоит господину следователю посмотреть на меня своими блестящими карими глазами, в коих то золотыми рыбками плещутся смешинки, то поднимается

тёмная волна неизбывной боли, как в груди у меня словно мёд горячий растекается, а на губах помимо воли расцветает улыбка счастливая, кою дарить более уместно было бы жениху, а не мужчине малознакомому?

– Елизавета Андреевна, - меня крепко взяли за плечи и даже слегка тряхнули, - Елизавета Андреевна, что с Вами? Вы заболели?

– С собой не в ладу твоя красавица, - хмыкнула Алеся, вынимая из корзинки какой-то тёмный флакончик, зубами вытаскивая пробку и выплёскивая содержимое пузырька себе под ноги, - сердце разуму противоречить стало.

Нет, право слово, это уже переходит всякие границы! Я резко повернулась к чародейке, намереваясь отчитать её за лишённое всяческого почтения обращение с благородными людьми, да так и замерла, отказываясь верить собственным глазам. Мерзкая баба, лесная ведьма, чьим обликом можно было детей пугать, исчезла, испарилась, словно утренний туман, а на её месте возникла молодая девица, пышногрудая и крутобёдрая, с гибким станом и длинной, с мужскую руку толщиной, пшеничного цвета косой, перевитой алой лентой и кокетливо переброшенной через плечо. Ух ты, вот это я понимаю настоящее волшебство, никогда ничего подобного раньше не видела, только в книжках читала украдкой, дабы тётушку не гневить, в магию не верящую и любые её проявления шарлатанством величающую.

– Что, барышня, - подбоченилась Алеся и белозубо улыбнулась, - такой-то я Вам больше глянусь? Эх, до чего же девицы юные на облик пригожий падкие, думают, что коли кавалер красив, то непременно и отважен, и благороден, а каков он на деле, только со временем узнают, когда беда неминучая за горло костлявой рукой ухватит.

На миг мне помстилось, что в словах Алеси скользнул намёк, причём довольно обидный, на Петеньку, но я решила не обращать внимания на колкости. Как любит говорить тётушка: «Собака лает, ветер носит, а караван идёт». Может, чародейке просто завидно, что она, такая могучая и пригожая, одна живёт, словно в ссылке, а другие барышни кавалеров находят и замуж выскакивают.

– Вдова я, - словно прочитав мои мысли, откликнулась Алеся и горестно вздохнула, - три года назад загорелась середь ночи наша с мужем избёнка. Пока мы проснулись, пока сообразили, что происходит, всё вокруг уж полыхало, а самое страшно, что языки пламени феникс-камень лизать стали, коий от огня пробуждается и всё вокруг разрушает.

Я ахнула. Про феникс-камень мне рассказывал ещё мой наставник, Василий Петрович, но сама я сей опасный артефакт, способный обратить в пепел целый город, никогда в руках не держала, лишь на картинках разглядывала. В прошлом году хотела на ярмарке приобрести, да тётушка горой встала, громогласно заявив, что дом на погибель не отдаст, и ежели мне так приспичило свести счёты с молодой жизнью, то есть и менее разрушительные способы.

– Петруша мой феникс-камень схватил, за пазуху себе сунул, ладонью прижал, чтобы от огня закрыть, а мне кинул подвеску водяницы прозрачной, что от любого огня, даже волшебного, защищает, - Алеся печально улыбнулась, - тем меня и спас. Когда полыхнул феникс-камень, разрушая всё, я цела осталась, только ногу покалечила, косолаплю теперь чуток, а муж мой и домик наш всё мелким прахом развеялось.

Женщина покачала головой, утирая бегущие по щекам слёзы:

– О причине же пожара никто и доискиваться не стал, мне так прямо и сказали, мол, сами с мужем и виноваты, натаскали в дом бесовских каменьев, ещё скажи спасибо, что вошли в твоё положение сиротское и за чародейство богопротивное на каторгу тебя, дуру, не отправили.