Удача в подарок, неприятности в комплекте
Шрифт:
Лиза тяжело вздохнула, плечи расправила и подбородок воинственно вздёрнула. Тётушка сей манёвр называла: «упёрлась, как баран на узком мосту через реку», но сейчас барышня была готова стать и самым настоящим бараном, покрытым густой шерстью и с крутыми рогами, лишь бы хватило сил воплотить в жизнь задуманное. Девушка даже прошептала торопливую молитву и размашисто перекрестилась на образ в красном углу, прося помощи и защиты. От кого? Да себя, в первую очередь, своих разбушевавшихся страстей, сердца, словно с цепи сорвавшегося, похоти, в крови гуляющей.
– Хватит!
– Лиза даже ладошкой по столу пристукнула,
Лиза яростно затопала ногами, метнулась к окну, рванула на себя тяжёлую раму, впуская в комнату прохладный, одуряюще пахнущий ночными цветами воздух. Сильный порыв ветра, влетевший в спальню, взлохматил влажные волосы барышни, остудил пылающую голову и хоть немного прояснил мысли.
– Да что же это я?
– охнула Елизавета Андреевна, вспомнив, что прервало их страстные ласки с господином Корсаровым.
– В коридоре же кричал кто-то!
Лиза метнулась к двери, но на пороге замерла, придирчиво изучая в зеркале своё отражение и педантично поправляя одежду. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь из домочадцев заприметил её нервозность и начал строить фривольные предположения, а дядюшка Василий Харитонович, например, на иные и не горазд, тот ещё охальник, прости господи! Убедившись, что всё в порядке и повода для шепотков нет ни малейшего, Елизавета Андреевна горделиво расправила плечи, вскинула голову и даже не вышла, выплыла из спальни, всем своим видом демонстрируя сдержанное любопытство, кое подобает девице, разбуженной непонятным шумом среди ночи.
В коридоре Лиза столкнулась с заспанной Настасьей, заполошно выскочившей из комнаты и спросонок бросившейся в противоположную от лестницы сторону. Увидев барышню, точнее, весьма чувствительно столкнувшись с ней, горничная ойкнула, отпрыгнула в сторону, опрокинув подаренный Софье Витольдовне на прошлогодние именины напольный вазон (редкое, по мнению госпожи Абрамовой, страховидло, место коему нашлось лишь на втором этаже от глаз подальше), ахнула, всплеснула руками, смахнув с небольшого круглого столика ажурную лампу, коя после проведения в дом электричества перестала использоваться и перешла в категорию элементов декора.
– Настасья, успокойся, - мягко произнесла Елизавета Андреевна, решив прекратить дальнейшие разрушения. – Ты какая-то нервная последнее время, может, доктора позвать?
– Ой, барышня, - горничная опасливо огляделась по сторонам, перекрестилась и перешла на опасливый шёпот, - так ить с кажным днём всё страшнее и страшнее. Соседку зарезали, а теперь и у нас кто-то середь ночи завопил, видать, душегубец и до нас добрался.
Лиза тоже осенила себя крестным знамением, потом не утерпела, через левое плечо трижды сплюнула, вздохнула глубоко, смелости набираясь, и решительно заявила:
– Идём, посмотрим, что там приключилось.
Настасья от такого предложения аж
– И-и-и, не просите барышня, боязно! Шибко боязно, ажно коленки подгибаются и ножки резвые никуда не идут.
– Хорошо, тогда оставайся здесь, - Елизавета Андреевна покладисто кивнула, решив, что проще отправиться навстречу неизвестному одной, чем терять время на переубеждение горничной. – Я одна спущусь.
– Не пущу, - взвизгнула Настасья, обхватывая барышню за ноги и утыкаясь лицом в шёлковый халатик, - не пущу, ежели чего с Вами случится, с меня Софья Витольдовна с живой кожу снимет и соломой набьёт!
– Какие глупости тебе в голову приходят, - рассмеялась Лиза, - знать бы ещё, откуда.
Горничная чмыхнула носом, прядку влажную от пота назад отбросила:
– Барыня сама давеча говорила, когда на Вас камень с крыши ринулся и мало не зашиб. Вы тогда от страха в беспамятство пали, а Софья Витольдовна нас страх как всех строжила, управляющего Егора вообще взашей выгнала, сказала, что раз он не справляется, то она его, дармоеда, и держать не станет.
Елизавета Андреевна нахмурилась и покачала головой. Что и говорить, в последнее время с ней частенько происходят разные неприятности: то камень упадёт, то доска мостика гнилой окажется, то вот собака с цепи сорвётся. Случайности вне всякого сомнения, но всё же от них становилось неспокойно на душе, Лизонька даже комнату стала на ночь запирать, чего раньше никогда не делала.
– Настасья, я спускаюсь вниз, - барышня постаралась, чтобы голос её прозвучал строго и твёрдо, даже без тени сомнений либо же колебаний, - а ты решай: здесь останешься, или со мной пойдёшь.
Горничная душераздирающе взвыла, но под непреклонным взглядом Елизаветы Андреевны сникла, вздохнула тяжко, словно мельничный жёрнов себе на спину прилаживала, и прошептала:
– Воля Ваша, барышня, я Вас одну не брошу, с Вами отправляюсь. Хучь вниз, хучь к душегубу, хучь в сам ад кромешный, прости меня господи, душу грешную.
Получив, пусть и недобровольную, но поддержку со стороны Настасьи, Елизавета Андреевна приободрилась и по лестнице спускалась уже гораздо более спокойно и уверенно. Даже мысль о вполне возможной встрече с Алексеем Михайловичем не конфузила, а приятно щекотала, словно пёрышко, коим, нет-нет, да и проводили по сердечку, заставляя его радостно замирать в предвкушении. Правда, внизу, заметив насупленных слуг и растерянных, выдернутых из постелей родственников, Лиза опять обеспокоилась и насторожилась. Если уж даже те, кто любит понежиться в тёплой постельке, выскочили из комнат, значит дело совсем не шуточное.
Алексей Михайлович тоже выглядел озабоченным, только рыкнул через плечо, чтобы посторонние не толпились, и снова едва ли не носом уткнулся в какой-то ком из одежды. Лизонька сначала удивилась, откуда этот ком взялся, тётушка же строго следит, чтобы в доме всегда прибрано было, и все вещи лежали да стояли на своих, единожды отведённых, для них местах, а потом всмотрелась получше, да так и ахнула. На полу лежал не ком одежды, а девушка, бледная, неподвижная и, как показалось в первый миг, бездыханная. Госпожа Соколова подалась было вперёд, чтобы рассмотреть, кто это пал жертвой злого рока, но следователь резко дёрнул плечом и приказал сквозь плотно стиснутые зубы: