Удачная попытка
Шрифт:
Эта женщина, внешне такая сильная, тонкая и щедрая душой, жила у него в сердце. Случилось невозможное. В том измерении, в котором он жил до нее, не было места таким понятиям, как любовь, сопереживание, сочувствие. В том, прежнем, измерении каждый был сам за себя, и сама идея о том, чтобы влиться в чью-то жизнь или пустить кого-то в свою, казалась немыслимой, невероятной, а секс был лишь способом удовлетворения естественной потребности. Но все изменилось в тот момент, когда в шумном баре взгляд его упал на Эрин, одетую в лиловое платье подруги невесты. Тот миг стал поворотным в его
Эрин наблюдала за ним, и взгляд ее, устремленный на него, был нежным и теплым. Они молчали, и им было хорошо. Рука его продолжала лежать у нее на животе, и она, похоже, не собиралась просить его убрать руку, наоборот, возможно, неосознанно, она прижимала его ладонь к крохотной выпуклости, желая, чтобы он услышал, как шевелится его ребенок.
– Я думаю, ты мог бы выключить свет, – сказала она наконец, и в голосе ее слышалось разочарование из-за того, что он так и не смог почувствовать толчков их ребенка.
Коул протянул руку к выключателю, погасил свет, и комната погрузилась во тьму.
– Ты в порядке? – спросила его она.
Он знал, что она имела в виду Джеда, а не ребенка.
– Обычно я спокойно принимаю все то, что посылает мне жизнь, но инфаркт Джеда и вправду выбил меня из колеи. – И разрушил все те стены, что он так долго возводил, защищаясь от своего отца.
– Будем надеяться, что он выкарабкается, – сказала Эрин, – а там вы попробуете наладить отношения.
– Не советую слишком сильно на это рассчитывать. – Сам Коул не был настроен оптимистично. И ему не хотелось, чтобы она испытала горечь несбывшихся надежд.
Эрин повернулась, легла поудобнее.
– Младенцы способны творить чудеса, – сказала она в темноту. – Так говорят.
Коул не знал насчет младенцев, но в Эрин он начал верить. Шли минуты, а он все прислушивался к ее дыханию. Зная, что она уже крепко спит, Коул обнял ее и почувствовал, как она во сне клубочком свернулась в кольце его рук. Он скучал по ее теплу, улыбке, счастливому взгляду.
Только ценой громадных усилий воли он заставил себя остаться на своей половине кровати. Потому что пообещал ей, что не станет посылать ей противоречивые сигналы и не станет пользоваться тем, что она оказалась здесь, рядом с ним, потому что откликнулась на его просьбу. На такую низость он не способен.
Хотя желание держать ее в объятиях совсем не казалось ему запретным. Совсем наоборот, обнимая ее, он чувствовал, что поступает правильно. Во всех отношениях.
Глава 17
Эрин проснулась в объятиях Коула с ощущением тепла, комфорта и безопасности. Рядом с отцом ее ребенка и мужчиной, которого она любила. Все было так, как должно быть. Именно эта мысль и заставила Эрин поскорее, пока не проснулся Коул, выскользнуть из-под одеяла и шмыгнуть в ванную.
Прошлая ночь была для нее подарком, настолько же неожиданным, насколько ценным. Подарком, который она всегда будет помнить. Секса у них не было, но зато было нечто куда более интимное.
Коул не приставал к ней, не заигрывал, но, надо признать, если бы он сделал первый шаг, она не стала бы сопротивляться. Она бы с радостью воспользовалась последним шансом и, возможно, пожалела бы об этом потом. Именно поэтому она не стала брать на себя инициативу. Прошлой ночью она была с ним ради него самого, потому что он в ней нуждался.
Он так много дал ей за те несколько недель, что они провели вместе, можно сказать, посвятил всю свою жизнь заботе о ней. И Эрин была благодарна судьбе за то, что ей выпал шанс ответить добром на добро. Она не судила Коула за то, что он не мог предложить ей больше. Ведь он не давал ей никаких обещаний. Она сделала то, что должна была сделать, попыталась понять, смогут ли они стать настоящей парой, и пришла к выводу, что это выше его сил и возможностей.
Может, Коул и не догадывался, какой он особенный, но Эрин это поняла. Как бы там ни было, между ними возникло понимание, и оно поможет им действовать наилучшим образом в интересах их ребенка. Но это в будущем. А пока Эрин должна восстановить разрушенные рубежи обороны и подготовиться к тем временам, когда Коул покинет ее.
Через пару часов она уже сидела в больничной приемной, глядя, как медленно движутся стрелки на часах на стене больницы. Оптимистка по натуре, Эрин верила в то, что Джед выкарабкается, но Коулу ожидание давалось, пожалуй, труднее, чем ей, и Эрин, как могла, старалась отвлечь его от мыслей о том, что сейчас происходило в операционной.
И только когда Коул, казалось, готов был полезть на стену, в больнице появился Сэм. Он был не один, а с женщиной, поразительно похожей на Викторию. Впрочем, отличия все же имелись, и даже Эрин, которая видела преследовавшую ее женщину всего раз в жизни, не могла их не заметить. Что-то было потустороннее во взгляде Виктории, тогда как взгляд Николь был трезвым и ясным – взгляд абсолютно нормального человека.
– Спасибо, что пришли, – сказала Эрин, поднявшись со стула.
– Что-то известно? – спросил Сэм.
Коул молчал, стиснув зубы.
– Пока нет, – ответила Эрин. – Но еще рано ждать новостей. Врач сказал, что операция продлится долго.
Сэм кивнул:
– Эрин, знакомься, это Николь Фарнсуорт.
Эрин опасливо протянула женщине руку. Коул, желая поддержать Эрин, обнял ее за талию. Впрочем, он тоже отнесся к этой женщине с известной настороженностью.
– Приятно познакомиться, – сказала Эрин.
Николь неуверенно улыбнулась, чувствовалось, что ей тоже неловко.
– Хотелось бы и мне ответить тем же, но если бы моя сестра не доставила вам столько неприятностей, ни вас, ни меня тут бы не было.
Эрин понравилась прямота этой женщины, и она улыбнулась.
– Сочувствую вам, – сказала Николь, обращаясь к Коулу. – Офицер Марсден рассказал, почему мы должны встретиться здесь.
– Сэм. Вы можете звать меня Сэм, – заученно сказал брат Эрин, что наводило на мысль, что он уже не раз повторял эту фразу.