Удар американских Богов
Шрифт:
Большинство арабских правительств словесно — за победу американцев в Ираке. Но в глубине души они ждут американского поражения здесь. Да и сами американцы дрогнули. Чего стоят лишь тайные визиты в Ирак американского президента. А возможный претендент в президенты от демократической партии — генерал Уэсли Кларк: «Мы создаем больше врагов, чем союзников» [224] . Ирак в конечном счете желает мира и самостоятельности.
Неустойчивость однополярности
224
222 Alternatives: Turkish Journal of International Relations. Sping/ Summer 2005, p. 73.
Огромный мир, так или иначе,
Америка после войны в Ираке стала «сверхдержавой минус». Глобальная симпатия уступила после войны в Ираке место широко распространенному подозрению в отношении подлинных мотивов реализации американской мощи… Максимы типа «кто не с нами, тот против нас» могут породить лишь смятение в среде друзей и ненависть в стане потенциальных противников. «Возникает риск того, что за границей Америку будут воспринимать как поглощенную в свои проблемы; антиамериканская идеология будет набирать международный престиж по мере того как США будут вести себя как самоназначенный шериф» [225] .
225
223 Brzezinski Zb. The Choice: Global Domination or Global Leadership. New York: Basic Books, p. 215.
Тактику президента Буша-младшего Збигнев Бжезинский называет «теологическим подходом». Его проблема в том, что практически никто в мире не разделяет его одностороннего подхода. «Определение терроризма как врага ведет к игнорированию того факта, что терроризм является летальной техникой устрашения, используемой отдельными индивидуумами, группами, государствами. Но невозможно вести войну против техники или тактики. Скажем, во Второй мировой войне никто не воевал с блицкригом» [226] . Никто не может игнорировать ту историческую реальность, что главной причиной направленного против США терроризма является американская вовлеченность в ближневосточную ситуацию. И терроризм, и распространение средств массового поражения «являются симптомами болезненного состояния мировых проблем. Излечение требует последовательной стратегии, которой пока нет». Мир как бы осознал несправедливость условий человеческого существования в различных районах Земли.
226
224 Brzezinski Zb. The Choice: Global Domination or Global Leadership. New York: Basic Books, p. 28.
Беспрецедентный рост политического сознания «среди масс, сделал эти массы крайне восприимчивыми в отношении эмоциональной привлекательности национализма, социального радикализма и религиозного фундаментализма. Этим порывам способствуют осознание неравенства, понятное чувство зависти, раздражения, враждебности, интенсифицированным самовозвышающим культурным и религиозным презрением в отношении гедонизма привилегированных». В этой ситуации мобилизация масс не потребует особых усилий. Как признает Бжезинский, «в отличие от слабых, сильные не могут позволить себе роскошь сверхупрощения». Первые, часто находя несовместимость ислама и других религий с модернизацией, бьются с «великим Сатаной», вторые обязаны проанализировать ситуацию. Но и первые имеют шанс. «Ислам теологически не более враждебен демократии, чем христианство, иудаизм или буддизм» [227] .
227
225 Brzezinski Zb. The Choice: Global Domination or Global Leadership. New York: Basic Books, p. 58.
И все же, как полагает Бжезинский, на протяжении нескольких грядущих десятилетий самым опасным регионом Земли, «мировыми Балканами», источником потрясений будут страны ислама. Основные битвы Америки произойдут именно здесь. Задачей целого поколения американцев будет умиротворение этого региона, где сконцентрирован наибольший объем политической несправедливости, социального бедствия, демографического роста,
Бжезинский не верит в прочные американо-индийские узы — во-первых, причиной тому этническая и религиозная мозаика, угрожающие единству индийского государства; во-вторых, враждебность Пакистана и Китая. Что касается России, то Бжезинский ставит под вопрос возможность ее превращения в главного стратегического партнера Америки. Он предполагает, что занятость Америки в Ираке подвигнет Москву на новое давление в отношении Азербайджана и Грузии. Он явно занижает значимость России как «нелюбимой» прежними зависимыми территориями. «Нынешняя российская неспособность служить социальным примером ослабляет ее значимость для США как международного партнера… В конечном счете Америка имеет лишь одного настоящего партнера в решении проблемы «глобальных Балкан», и этот партнер — Европа, организованная в Европейский союз и интегрированная в военном отношении с Соединенными Штатами».
Ключевой вопрос будущего, согласно Бжезинскому, это «проснутся ли Соединенные Штаты окруженными ненавидящими их антиамериканскими демагогами, или Америка построит привлекательное мировое сообщество, имеющее общие интересы» [228] . Последнее не предполагает мировое правительство, которое Бжезинский называет непрактичной идеей — единственным мировым правительством может быть лишь американская глобальная диктатура (нестабильное, саморазрушающее предприятие).
228
226 Brzezinski Zb. The Choice: Global Domination or Global Leadership. New York: Basic Books, p.217.
Это осевая идея. Только союз с Европой кажется Бжезинскому залогом долгого американского глобального доминирования. «Будучи вместе, Соединенные Штаты и Европейский союз являют собой основу глобальной политической стабильности и экономического богатства». (Желательной была бы и поддержка этого союза Японией). На основе союза США и ЕС можно создать мощное международное сообщество, привлекательное для многих. Итак, лидерство, а не доминирование; привлечение европейских союзников, а не их высокомерное игнорирование, «интеллектуально ответственные усилия того, кого американский народ избрал своим президентом и который обязан приложить силы для просвещения собственного народа… И лишь два берега Атлантики, работая вместе, могут проложить подлинно глобальный курс, который улучшит состояние международных отношений». Трансатлантический альянс США-ЕС, вот на чем следует строить Соединенным Штатам мировую политику. Так советует традиционный «атлантический» истеблишмент нуворишам и новичкам неоконсервативной волны.
Исходя из этого базового элемента, Вашингтон должен формализовать систему отношений в треугольнике Америка — Япония — Китай. В противном случае Азия второго десятилетия XXI века будет напоминать Европу второго десятилетия XX века. Если же Япония и Китай сомкнут руки на основе односторонней ремилитаризации Японии (способной быстро стать ядерной державой), то в американском мире произойдет нечто сродни военно-политическому цунами. Тогда Америке придется быть «одинокой крепостью на холме, отбрасывающей угрожающую тень на все низлежащее. Тогда на Америку будет сфокусирована ненависть всего мира» [229] .
229
227 Brzezinski Zb. The Choice: Global Domination or Global Leadership. New York: Basic Books, p. 229.
США должны достичь максимально возможной в условиях технологической революции безопасности — но не за счет собственного ухода в свою североамериканскую скорлупу, ибо тогда «мир немедленно погрузится в политически хаотический кризис. Европа, будучи в состоянии брожения, устремится к особому соглашению с Россией. На Дальнем Востоке, на Корейском полуострове разразится война, которая ускорит ядерное вооружение Японии. В Персидском заливе Иран станет доминирующей державой, угрожая соседям-арабам». Американцам придется немедленно вступить в локальные войны, чтобы сократить их масштабы.