Удар блокируют ударом

Кулаков Сергей Федорович

Доверил.

Тех людей, в Мулене, убивал уже по инерции. Спасал из плена бедную женщину. К которой к тому же испытывал определенные чувства. Ну, и перешлепал всех недрогнувшей рукой. У них ведь было оружие, и они устроили на него засаду. Тут уже не до выяснения национальных принадлежностей.

И вышло – хуже не придумаешь. Ни за что, ни про что ухлопал четверых украинцев. Гадостная штука. Своими же руками своих же союзников. Они наверняка знали про готовящийся заговор и хотели помешать Марте, но тут вмешался он со своим спасением…

Ладно, лучше не

развивать. А то уж больно муторно становилось на душе.

Теперь про заговор. То, что удалось подслушать в пансионате «Старая сова», означало ни много, ни мало – государственный переворот. Пусть не в России, пусть в Украине, но это была дружественная страна, соседка, да что там – ближайшая родня! И если план заговорщиков осуществится, в ней может начаться кровавая мясорубка, и чем она закончится, сказать трудно. Но что будет много крови, можно не сомневаться. Все это с годами собьется в запутанный, полный провокаций, угроз и взаимных обвинений клубок, и Россия, которая вряд ли останется в стороне, тоже получит немалую порцию неприятностей.

Если не сказать хуже.

Машина, воющая до того в одном тоне, вдруг затихла и остановилась. Хлопнула дверца – водитель вышел из кабины.

Роман насторожил слух.

Но напрасно настораживал. Уловились лишь обрывки невнятных фраз, но ничего полезного. Минуты через три после остановки водитель снова сел за руль, машина неторопливо набрала обороты и поехала дальше.

«Хоть бы кто проверил, не задохнулся ли я тут?» – подумал Роман, чуть-чуть меняя положение.

Впрочем, нетрудно было догадаться, что, если он и задохнется, это никого особенно не огорчит. Учитывая, что его ждет на том конце пути, ему и в самом деле было бы лучше тихо умереть от нехватки воздуха. Желчный Андрей Данилович не шутил, когда говорил о своих хлопцах. Небось упыри еще те, судя по хозяину.

Думать о предстоящем не хотелось. Уж лучше о прошедшем. Или вообще ни о чем.

Но ни о чем не получалось, и Роман вернулся к тому, с чего начал, – к Марте.

А ведь она знала о том, что список находится у Яцека еще до того, как приехала на хутор. Если бы дед сразу открыл ей, кто такой Яцек, они бы сами забрали список у отца Тадеуша. Но дед Гломба имени своего конфидента не назвал, поэтому они прибегли к помощи Москвы. А всю эту комедию на хуторе Марта разыграла исключительно для него.

Ловка, ничего не скажешь. И работает масштабно, до самого до Лондона добралась. Дамочка метит высоко. То-то она не могла скрыть своего отношения к нему, лопуху-суперагенту из России. Попользовалась им в свое удовольствие и отшвырнула, когда стал не нужен.

Ну ничего, скрипнул Роман зубами, мы еще посмотрим, кто кого перепляшет.

Он дернулся – и едва не вскрикнул, когда веревки впились в тело. Тихонько расслабил мышцы, усмирил дыхание. Сейчас ему нет смысла дергаться. Только потеряет силы и повредит кожу. Надо ждать, пока не доставят на место. Там и принимать решение, исходя из обстановки.

Но все-таки, как глупо попался! Ведь были звоночки, были! Отлучалась по своим делам в Париже, хотя во избежание опасности

должна была сидеть на квартире. А кого ей было опасаться? Бравый капитан одним махом уничтожил всех врагов. Потом этот тайный телефонный разговор в кустах. Связывалась с сообщниками, докладывала текущую обстановку. Ну, правильно. Роман – со своими, она со своими… А когда он вернулся от Яцека, почему не насторожился при ее неожиданной домовитости? То чашки кофе сварить не могла, то вдруг кинулась накрывать стол. И ласковая была до того, что хоть к ране приложи. Ну что бы ему не спохватиться? Нет, лакал настойку, напичканную снотворным, плел какую-то ахинею, и в результате вот он, связанный, как баран, едет на мучительную смерть.

А главное – ну не верилось, что она взялась помогать бескорыстно! Ну ведь чепуха, с самого начала было ясно. Намекал этому старому ослу, Слепцову, и Дубинину пытался втолковать. Да куда там! Заладили: «наш человек» да «не выдумывай». Вот и получили.

Хотя им-то что? Слепцов отопрется, как отпирался не раз, и всю вину незамедлительно свалит на нерадивого подчиненного. Дескать, это он недоработал, прошляпил двойного агента, – и вообще, гнать его надо. А Дубинин тихонько промолчит в тряпочку, ему, чай, свое место дороже. И всему виной выйдет он, капитан Морозов, патологический неудачник и пугало огородное.

Но это – если жив останется. Поскольку шансов на возможность остаться в живых у него было до смешного мало.

Машина все так же упорно ползла вперед, то подвывая на подъемах, то повизгивая на спусках. Роман, устав от безотрадных, по кругу побежавших мыслей, потихоньку задремал, катаясь головой по железному полу.

Однако поспать ему не удалось. Попрыгав по ямам и сделав несколько замысловатых поворотов, машина остановилось. Открылась дверца, качнулся пол – водитель вышел из кабины. Хлопнула и вторая дверца. Значит, в кабине сидели двое.

Роман, напрягая слух, ждал. Вот кто-то громко заговорил в отдалении. Голоса стали приближаться, надвинулись, забряцали внешние запоры – и задние двери распахнулись.

– Ну, де вон тут буде? – прохрипел чей-то простуженный голос.

– А во!

Чьи-то руки стянули ворох тяжелого тряпья – и Роман зажмурился от хлынувшего в глаза света. Оказывается, было уже светло.

– Глянь, Василь, якое поросятко, – сказал обладатель простуженного голоса.

– Яке ж це поросятко, Микола? – возразил Василь. – Сильно худы. То ж собако.

– Ну, хай буде собако, – не стал спорить Микола.

– Давай, тягни его за ноги.

Роман почувствовал, как его ухватили за ноги дюжие руки и потащили по полу к дверям. Думал, другая пара рук подхватит под мышки, но ничего такого не произошло. Его просто выволокли, как тюк, наружу и сбросили на землю, на влажный, колючий мох.

– Ну, шо не рад, собако? – спросил, наклоняясь над ним, Василь.

Роман сфокусировал зрение, посмотрел на нависшего над ним человека.

Тот был плотен, краснолиц, носат и улыбчив. На нем был полувоенный синий френч, плоская кепка и высокие офицерские сапоги.