Удар блокируют ударом
Шрифт:
Роман отпихнул от себя Василя, перемахнул поводок и начал торопливо перерезывать путы на ногах. Ноги почти не чувствовались, онемев от неподвижности и стягивающих их веревок.
Студент услыхал странные звуки, медленно поднялся, глядя на бьющегося в агонии Миколу и замершего под сосной Василя. Приторможенный действием наркотика, он не мог понять, что происходит. Но, разглядев в руке Романа окровавленный нож, взвизгнул, отшвырнул окурок и бросился к стоящей у камня винтовке.
Роман увидел, что через секунду-другую винтовка будет у Студента. Он оставил пилить
Попал или нет, не видел, потому что рухнул лицом в колючий мох.
Но, услыхав чавкающий звук, понял, что попал.
Студент уже ухватился за винтовку, когда тяжелый нож, пущенный с отчаянной силой, ударил его в левую подмышку и вошел в тело по самую рукоять.
Он умер мгновенно, не успев как следует испугаться.
Приподнявшись на руках, Роман, как гусеница, пополз к Миколе. Тот все еще сучил своими мосластыми коленками и нарыл пятками груды мха. Вытащив у него из ножен тесак, Роман разрезал веревки на ногах. Те едва смогли распрямиться. Закостенели, как у покойника. Роман только сейчас увидел, что джинсы на нем были отрезаны до колена. Его связали по голому телу, оттого путы были столь туги и болезненны.
Он растер голени, покрутил руками стопы. Медленно поднялся, опираясь о землю ободранными до локтя руками, сделал пару неуверенных шажков. Кровь, разгоняясь по сосудам, болезненно колола изнутри тысячей иголок – но то была благословенная боль.
Прихрамывая и подседая, Роман сходил к валуну, выдрал винтовку из сомкнутых в последнем усилии рук Студента. Оттянул затвор. Тускло блеснул желтой гильзой патрон, вылетев из патронника. Да, магазин был полон. Послав затвор вперед, Роман доковылял до Миколы, который упорно не хотел умирать, вдавил дуло ему в висок и нажал на спуск.
Выстрел прозвучал глухо, под головой Миколы образовалась буро-красная кашица, он изогнулся, в последний раз брыкнул ногой и затих.
Опираясь на винтовку, Роман навестил Василя, убедился, что в гуманном вмешательстве он не нуждается, и поковылял к котлу.
Пить хотелось нестерпимо. В груди все спеклось, живот поджался до позвоночника. Роман отшвырнул ненужную винтовку и с наслаждением опустил лицо в котел.
Вода была родниковая, вкусная, пить – не напиться. На дне просвечивались островки ржавчины и мелкие камешки. На поверхности качались верхушки сосен и голубые, забеленные облаками, пятна.
Роман заставил себя оторваться от воды, чтобы не опиться до смерти. Сбросил залитую кровью Василя футболку, начал умываться, щедро плеская на себя воду из котла. Не зря старались душегубы, не пропадет ваш мерзкий труд.
Приняв какое-то подобие душа и почувствовав себя немного освеженным, Роман засобирался в дорогу.
Ноги уже ходили вполне сносно. Но руки, особенно кисти, пребывали в жалком состоянии. Кожа была не просто в ссадинах, она была вся сплошная ссадина.
Роман отыскал фляжку Миколы и обмыл из нее руки. Завоняло крепчайшей сивухой, по коже будто прошли овощной теркой. Но зато ссадины стали быстро подсыхать
Теперь следовало сделать две вещи. Первая: срочно позвонить Дубинину. И вторая: установить, в какой вообще части света он находится. Роман, в принципе, примерно представлял в какой. Но «примерно» его не устраивало. Он должен не просто выбраться отсюда, а завершить задание. А для этого нужна точная карта местности как минимум.
Обыск карманов убитых ничего не дал. При себе на троих у них были только: гильза от крупнокалиберного патрона, расческа, обломанная шариковая ручка, зажигалка и кисет с анашой и бумагой для самокруток. Люди не отягчали себя движимым имуществом и отдыхали от цивилизации на полную катушку.
Зато когда Роман вошел в холм – через узкий лаз, который прочно закрывала замаскированная под груду камней дверь, – он отыскал все, что ему было нужно.
Внутри холм напоминал военный блиндаж и был обустроен довольно уютно. На стене – портрет худого сердитого человека. Роман напрягся и вспомнил, что это Степан Бандера. Вот, значит, как. Он слыхал о том, что до сих пор в лесах Западной Украины существуют тайники, так называемые схроны, оставшиеся после гитлеровцев и «лесных братьев», в которых живут охраняющие их люди. Вот, сподобился увидеть своими глазами. Спасибо Марте за незабываемую экскурсию. А то век бы жил – и не побывал.
Сбоку от входа находился склад оружия. Винтовки, автоматы, два пулемета, цинки с патронами, ящики с гранатами. Все, что нужно, чтобы вооружить отряд головорезов человек так в сто.
Далее уходила вглубь жилая зона. Широкие двухэтажные нары, сбитые из сосновых тесин, столы из того же материала, табуреты. Зачехленная радиостанция в углу. Отдельно – жестяной ящик с провизией.
Несколько аккумуляторов от военных тягачей заменяли небольшую электростанцию. От одного из них горела лампочка. От другого работала плитка. От третьего… заряжался мобильный телефон, лежавший на одной из кроватей.
Увидев мобильный, Роман сейчас же нетерпеливо к нему потянулся. С облегчением убедился, что он не отключен и PIN-код вводить не надо.
Только бы он «добил» до Москвы.
Роман вышел на полянку и набрал номер Дубинина. У того на телефоне усиленный спутниковый прием, но черт его знает, достанет ли спутник до этих мест.
Сначала что-то закряхтело, как будто телефон слегка ошалел от поставленной задачи. Потом прорвало и послышались чистые гудки вызова.
– Я слушаю, – раздался совсем рядом четкий, холодный голос.
Надо же – дозвонился.
– Слушай, – вздохнул Роман, садясь на пень.
– Морозов! – выкрикнул Дубинин. – Ты почему не вышел на связь? Ты куда пропал вообще? Почему сменил номер телефона?
– Подполковник, нет времени. У меня проблемы.
– Да когда их у тебя нет?!
– Всегда, – усмехнулся Роман.
Если бы Дубинин знал, как он рад его слышать! Но тому было явно не до радостей подчиненного.
– Что на этот раз? – уже спокойнее спросил Дубинин.
– Наш Гонец оказался двойным агентом.