Удар молнии. Дневник Карсона Филлипса
Шрифт:
Стоит также упомянуть, что Клэр с Джастином встречаются. Да, главная болельщица и главный качок вместе! Спокойно, спокойно, я понимаю, какой это шок. И совсем не штамп. Уверен, у них настоящая любовь.
Еще в совет входят Скотт Томас, руководитель драмкружка, и Николас Форбс, заведующий ученическим советом и президент ББЛА.
Скотт Томас меня ненавидит с тех пор, как я в рецензии на «Отверженных» написал, что играет он плоско и неправдоподобно, потому что так и было. Извините уж, но даже самый бюджетный Жан Вальжан не станет разгуливать с мелированием и тайком
Николас Форбс – младший сын самого богатого человека в Кловере. Его семье принадлежит в городе буквально всё: торговые центры, фермерская земля и даже, по-моему, некоторые жители. На шестнадцатый день рождения родители подарили ему «кадиллак-эскаладе», и, хотя меня не приглашали, я слышал, что гостям в подарочных пакетиках раздавали айподы.
Сомневаюсь, что Форбс – их настоящая фамилия. Скорее, они специально сменили ее, чтобы всех бесить. Да, ребят, у вас доллары вместо туалетной бумаги, мы поняли, правда.
Подведем итог: в ученический совет входят Клэр Мэтьюс (королева-стерва), Реми Бейкер (овца-ежегодница), Джастин Уокер (тупомозглый качок), Скотт Томас (сволочной клоун) и Николас Форбс (богатенький говнюк). Если когда-нибудь дойдет до дела об убийстве, лучше вам все это запомнить.
– У меня чудесные новости! – начала Клэр. – Рада сообщить, что нам хватит грузовиков и прицепов, чтобы у всех клубов на встрече выпускников были платформы!
Все театрально выдохнули с облегчением.
У меня есть специальный блокнот для собраний ученического совета. В основном там картинки со всевозможными пытками и казнями, в которых я мечтаю поучаствовать, только бы не слушать, как Клэр дважды в неделю упивается властью. Сегодня у меня комбо из гильотины, кипящей воды и электрического стула.
– Встреча выпускников – это прекрасно, но сейчас надо бы выбрать тему на день белых танцев, он уже совсем скоро, – сказала Клэр. – Идеи есть?
– «Веселье под солнцем»! – выпалила Реми.
– Привет раку кожи, – отозвался я.
– Да весело же будет, – возразила Реми.
– Очередной предлог нацепить в школу шлепки и открытые купальники, – заметил я.
Все заерзали.
– А может, «Одна ночь в Париже»? – предложил Николас. – Мы с семьей там были летом, очень красиво!
– Идея шик! – прощебетал Скотт.
– Отлично, – подтвердила Реми.
Все согласно покивали.
– Нам может не хватить денег, – сказала Клэр. – Николас, как думаешь, твой отец поможет?
– Он нас еще никогда не подводил! – Николас противненько улыбнулся.
Я мысленно блеванул и сказал:
– «Одна ночь в Париже»? Как та порнушка? Серьезно?
Кретины разом сдулись. Ну правда же! «Одна ночь в Париже»? Совсем с ума посходили?
– Ладно, давайте что-нибудь попроще типа «На дне морском», – предложила Клэр. – Как на танцах моих родителей.
– Ну, если вы не гонитесь за оригинальностью, – оценил я.
– Не гонимся, – отрезала Реми.
– Вот и славно, – согласился я. – Дно морское – это как раз для
Кретины разозлились. Не знаю, чего они каждый раз так психуют, – лучше уж их идеи раскритикую я, чем какая-нибудь другая школа.
– Ненавижу тебя больше, чем холокост! – рявкнула Реми.
– Уткнись, хоббит, – парировал я. (Похоже, людей я все-таки обзываю.)
– Незачем нам его слушать, он тут только потому, что редактирует идиотскую газету, – сказала Реми остальным.
– Чувак, чего тебя так парит? – спросил меня Джастин. – Ты ж все равно не пойдешь.
– Потому что это дебилизм, – ответил я.
– Ладно, Карсон, выбирай тогда сам! – заявила Клэр.
Кретины дружно повернулись ко мне с грозным видом. Скотт даже вызывающе прищелкнул пальцами.
– Ладно, – сказал я и задумался, но не слишком сильно, потому что любая моя идея все равно будет лучше, чем чушь, которую они предлагают. – Вы же все любите смотреть телевизор, да? Пусть будут «знаменитые телевизионные пары». Люди могут нарядиться Флинстоунами, Малдером и Скалли, Люси и Рики Рикардо…
Они робко переглянулись. Знали, что моя идея лучше, и бесились с этого.
– Хайди и Спенсер из «Голливудских холмов»! – радостно выкрикнул Скотт.
– Что?! – изумился я. – Нет, я совсем не это имел…
– Джон и Кейт из «Джон и Кейт и восемь детей»! – сказала Реми.
– Снуки и Ситуэйшн! – Джастин стянул футболку, чтобы посветить кубиками.
– Вы издеваетесь? – спросил я. – Они же из реалити-шоу, это бред какой-то!
Но пути назад не было. Завтра утром они объявят тему дня белых танцев 2012 года: знаменитые пары из реалити-шоу. И виноват я.
Испортить мою идею – это три! Все, я официально их ненавижу.
Я понял, что терпеть не могу собрания совета, потому что начинаю сомневаться в себе. Если я даже до них ничего не могу донести, как тогда с целым миром получится? Но тут же я убеждаю себя, что все это – живой пример того, как старшая школа существует в своем собственном измерении и на реальный мир совсем не похожа.
До самого конца собрания я сидел и подрисовывал шипы к своему пыточному приспособлению. От этого как-то легче становилось.
5 октября
После школы я поехал к бабушке и провел с ней времени больше, чем обычно. Чаще всего я просто часок-другой сижу с ней и делаю домашку, пока она бормочет какую-то ерунду себе под нос.
– Вот поэтому я не стану голосовать за Никсона, – пару раз торжественно заявляла бабушка. – Он такой скользкий тип, что с него ботинки соскакивают! Попомните мои слова!
Как бы там ни было, сегодня она действительно задела меня за живое.
Началось все как обычно. После школы я сразу отправился в дом престарелых, выбравшись, к счастью, с парковки для учеников живым. Помахал секретарше Кэти и прошел по коридору в комнату бабушки. (Кэти мне в ответ никогда не машет. Я даже не видел, чтобы она хотя бы моргала. Просто весь день смотрит в упор на входную дверь. По-моему, очень скоро из сотрудников она перейдет в разряд пациентов.)