Удар по своим. Красная Армия. 1938-1941 гг.

Черушев Николай Семенович

Надо заметить, что с одним из упомянутых выше командиров, а именно с В.П. Колянковским, следователи еще 19 июня (через десять дней после ареста) устроили Точенову очную ставку. На ней Колянковский утверждал, что Точенов завербовал его в заговор, а тот категорически отрицал такой факт, говоря, что в никаком заговоре он никогда не состоял и поэтому никого туда не мог вербовать. В ходе дальнейшего следствия ничего не изменилось — Николай Иванович виновным себя в антисоветской деятельности так и не признал.

25 ноября 1937 г. следствие по делу Точенова было закончено и с обвинительным заключением, утвержденном начальником УНКВД Московской области С.Ф. Реденсом и заместителем

Прокурора СССР Г. Рогинским, направлено в Военную коллегию Верховного суда СССР. 15 декабря 1937 г. Военная коллегия под председательством И.Т. Голякова по ст.ст. 58—1 «б», 58—8 и 58—11 УК РСФСР осудила Н.И. Точенова к расстрелу. На суде он также виновным себя не признал. По поводу оглашения в суде показаний Э.О. Вольфенгагена, Б.С. Горбачева и В.П. Колянковского он заявил, что все эти лица его оговаривают и он не знает, почему они так делают. Участником же контрреволюционной организации он никогда не был и никакой антисоветской деятельностью не занимался.

Реабилитирован Н.И. Точенов посмертно 2 июня 1956 г.

КОМДИВ СВЕЧИН АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ

В главе «Военные ученые» бывшему генерал-майору царской армии Александру Андреевичу Свечину было уделено достаточно большое внимание как его жизненному пути, так творческой биографии. В данной главе добавим только те материалы, которые касаются хода следствия в 1938 г. и поведению Свечина на нем. Главный вывод обозначим сразу — на предварительном следствии и в судебном заседании Свечин виновным себя не признал, заявив, что антисоветской деятельностью он не занимался.

Как уже отмечалось, со следователями Особого отдела ВЧК и ОГПУ, методикой их работы Свечин был хорошо знаком по своим предыдущим арестам. Наученный горьким опытом (очень горьким!), Александр Андреевич сразу же после ареста в ночь под Новый,

1938 год сделал для себя очень важный вывод — лучше умереть под пытками, чем оклеветать себя и других, ибо одна клевета неизбежно рождает другую — и так далее без конца и края будет тянуться этот кровавый клубок.

Его шантажировали показаниями лиц, арестованных по другим делам, которых он хорошо знал по предыдущей службе в армии и работе в Военной академии имени М.В. Фрунзе. В том числе показаниями комдива С.Г. Лукирского, комбригов А.И. Верховского, Б.К. Верховского, В.П. Глаголева, С.Г. Михайлова, Н.С. Рудинского, Е.С. Шейдемана, полковников И.Н. Корнеева, Е.Е. Шишковского, полкового комиссара К.А. Залевского, других командиров и политработников РККА. Как правило, все они (показания) содержали обвинения типа «знаю со слов...», «слышал от...». Например, Ф.И. Балабин показал, что Свечин в 1932 г. установил «преступную» связь с М.Н. Тухачевским, тогда как по показаниям последнего Свечин не проходит. Василий Павлович Глаголев, показаниями которого «козырял» следователь 5-го отдела ГУТБ НКВД СССР

С.Г. Лось, в действительности назвал Свечина не более как «контрреволюционно настроенным человеком»⁵⁴.

Огметать обвинения следователя —задача не из легких. Но Александр Андреевич выстоял. Не победил, — но выстоял. А в приговоре все осталось без изменений — он признан виновным в том, что с 1919 г. являлся одним из руководителей антисоветской офицерской монархической организации, что в 1926 г. вошел в состав Московского центра указанной организации и занимался антисоветской деятельностью, что являлся участником антисоветского военного заговора, создавал боевые группы, предназначенные для совершения террористических актов над руководителями ВКП(б) и Советской власти⁵⁵.

Военная коллегия 29 июля 1938 г. приговорила

его к расстрелу.

VIII

ДИВИЗИОННЫЙ КОМИССАР БАХИРЕВ АЛЕКСАНДР НИКИФОРОВИЧ

Родился в 1892 г. в деревне Якунине Мологского уезда Ярославской губернии. Получив начальное образование, работал в г. Петербурге на разных заводах в качестве котельщика и токаря. После Октябрьской революции 1917 г. избирается старостой мастерской, где он работал, а также членом фабзавкома и председателем рабочего контроля. В составе красногвардейского отряда Нарвского района участвовал в штурме Зимнего дворца. В 1918 г. дважды избирался в состав Петроградского Совета.

В Красной Армии по партийной мобилизации с 1919 г. Участник Гражданской войны на Петроградском и Западном фронтах. В годы войны занимал должности: инструктор-организатор политотдела 6-й стрелковой дивизии, помощник комиссара 16-й стрелковой бригады той же дивизии. В 1921 г. назначен комиссаром 18-й стрелковой бригады той же дивизии. Будучи делегатом 10-го съезда РКП(б), участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа в должности командира взвода 3-го сводного полка курсантов.

В 1922—1923 гг. — комиссар и начальник политотдела 48-й Тверской стрелковой дивизии. С июля 1923 г. — Рязанский губвоенком. С мая 1925 г.— начальник управления территориального округа Рязанской губернии. В 1929 г. окончил курсы «Выстрел». В 1929—1930 гг. — комиссар 35-й стрелковой дивизии. Участник боевых действий на КВЖД в 1929 г., за что награжден орденом Красного Знамени. С декабря 1930 г. — помощник начальника Объединенной военной школы имени ВЦИК по политической части. В ноябре 1936 г. назначен помощником командира 3-го стрелкового корпуса по политической части. В июле 1937 г. зачислен в распоряжение Управления по комначсоставу РККА. Награжден тремя орденами Красного Знамени. Был делегатом 9, 10 и 16-го съездов партии.

Арестовали его в ночь с 5 на 6 июля 1937 г. сотрудники 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР. При обыске никаких материалов, компрометирующих его, обнаружено не было. На допросе 13 июля 1937 г. в ответ на обвинения его в причастности к военно-фашистскому заговору Бахирев показал, что он участником заговора не является и в таковой его никто не вовлекал. В ходе дальнейших допросов, в том числе и с пристрастием, Александр Никифорович виновным себя в инкриминируемых ему преступлениях не признал и в категорической форме утверждал, что никогда и никем в военно-фашистский заговор не вовлекался, а посему виновным по ст.ст.. 58—1 «б», 58—8 и 58—11 УК РСФСР не признает.

На допросе 31 октября 1937 г. на заявление следователя, что он (Бахирев) лжет, так как в военно-фашистском заговоре он состоял и вовлек его туда бывший комендант Кремля Р.А. Петерсон, Бахирев ответил:

«Петерсон никогда мне о существовании военно-фашистского заговора не говорил и в таковой меня не вербовал». Следователь продолжал настаивать на том, что Бахирев лжет. При этом он стал зачитывать выдержки из показаний арестованного дивинтенданта Р.А. Петерсона с указанием времени, места и обстоятельств вербовки Бахирева в заговор.

Александр Никифорович продолжал упорно защищаться: «Такого разговора с Петерсоном, как он показывает, у меня не было и показания его о том, что он меня вовлек в военно-фашистский заговор, ложные». Тогда следователь, чтобы сломить упорство арестованного, решил атаковать его с другой стороны. Теперь уже Бахирев был представлен как вербовщик — следователь зачитал ему выдержки из показаний его заместителя по Военной школе имени ВЦИК А.Г. Мунгалова¹², которого он якобы завербовал в заговорщическую организацию.