Удар шаровой молнии
Шрифт:
Она направлялась к Летнему саду. Ноги сами несли туда, где можно уединиться, пошептаться с беломраморной Талией. Это всегда поднимает ей настроение, особенно, когда она гуляет по Летнему в парике и с мушкой на носу.
Но сегодня она нарядилась не для того, чтобы потешать богов и богинь.
Аида смотрела на часы. Половина двенадцатого. Скоро полдень. Завтра в полдень она встречается с Вахом. Завтра может быть поздно. Тот, кто устроил ей ловушку на даче, должен бы поторопиться. Пошли четвертые сутки, а она
Не дойдя до Летнего сада, она взяла такси я бросила шоферу:
«Литовский!»
Знакомый лифт с деревянными дверками доставил ее к массивной двери, обитой черной кожей.
Еще никогда ей не приходилось действовать так, на авось.
«Мадьяр пришел бы в восторг. Это слишком на него похоже, а я, кажется, начинаю заражаться его глупыми мальчишескими выходками!»
Ей открыла пожилая женщина в строгом черном платье с длинными рукавами.
У нее были широко расставленные глаза, наполненные теплым светом.
– Валентин Алексеевич дома? – спросила Аида.
– Валя болеет, – тихо сказала женщина. – Вы по важному делу?
Получив утвердительный ответ, она вздохнула, как бы говоря «что ж теперь поделаешь», и впустила Аиду в прихожую.
Девушка осмотрелась. Похоже, что в квартире, кроме хозяина и пожилой дамы, больше никого не было. И во время первого визита к Ваху ее тоже поразило отсутствие охраны. Это озадачивало. На верном ли она пути?
– Валя, к тебе девушка! – услышала Аида. – Блондинка. Очень красивая.
В ответ раздалось что-то малоразборчивое, после чего женщина опять появилась в прихожей и пригласила ее войти в комнату, а сама удалилась на кухню.
«Неужели мать? – пронеслось в голове у Аиды. – У Ваха очень милая, интеллигентная мамаша? Только этого мне не хватало!»
– Вот не ожидал! – удивился хозяин. Он развалился в широком кресле. На нем был черный махровый халат.
«Они заранее вырядились в траур!»
– Мы же, кажется, договорились на завтра.
– Ты меня расстроил своей болезнью. Я чувствую себя немного виноватой.
– Такая девушка, как ты, беспокоится обо мне? – засмеялся Харитонов. – Не верю!
– Зря смеешься! – Она по-прежнему стояла, хотя он предложил ей сесть в кресло напротив. Она раскрыла сумочку и коснулась холодной рукоятки пистолета.
– Просто я тебя заинтриговал информацией от Донатаса. Вот причина твоей поспешности.
– Я не любопытна. – Она закрыла сумочку, выудив из нее пузырек с какой-то мутноватой жидкостью. – Вот лекарство, которое я обещала.
– Убери! – взмолился Вах. – Я уже не могу смотреть на лекарства. И тебе не надо ни в чем себя винить. У меня всего-навсего открылась язва.
– У тебя язва желудка?
Он громко выпустил изо рта воздух, запрокинул голову к потолку и воскликнул:
– Господи! Почему с такой красивой девушкой я вынужден говорить о своих болячках?! Садись и давай поговорим о чем-нибудь другом!
Она наконец приняла приглашение и тоже
– Вам кофе сварить? – заглянула к ним в комнату пожилая дама.
– Спасибо, не стоит. Я вполне обошлась бы стаканом воды.
– Тогда минералки!
От Аиды не укрылось сильное волнение женщины.
«Может, чувствует опасность? А может, закоренелого холостяка-сына редко посещают девушки?»
– Так вот, Донатас просил тебе передать, что в скором времени посетит наш славный город. И, начиная с завтрашнего дня, ты должна каждый вечер, с семи до восьми, поджидать его в «Лягушатнике» на Невском.
«Вот она ловушка! Значит, смерть настигнет меня в „Лягушатнике“. Ловко придумано! Это, кажется, детское кафе. Веселенькое зрелище приготовили для малышей добрые дяденьки!»
– Это ведь детское кафе? – уточнила она.
– Хороший вопрос! Для детей – малый зал, а ты должна его ждать в большом.
«Дон настолько доверяет тебе? Или ты умеешь блефовать? И пустая квартира с сердобольной мамой тоже элемент блефа? Нет, это слишком опасно даже для самого крутого блефорита!»
Вах заметил ее растерянность.
– Что с тобой? Понимаю, торчать каждый вечер в «Лягушатнике» процедура утомительная. Да и накладно. Кстати, о деньгах! Чуть не забыл! – Он со стоном поднялся и прошел к письменному столу. – Донатас просил помочь тебе с деньгами.
Вот обещанные десять тысяч. – Он положил перед ней пачку долларов. – Зря не взяла в прошлый раз. Я – человек не жадный и отблагодарить всегда сумею.
Он стоял над ней, пока она не убрала деньги в сумочку. Потом с трудом опустился в кресло и с лукавым видом спросил:
– Неужели на тебя произвела такое впечатление та заводская история, которую я вдруг ни с того ни с сего вспомнил?
– Завод для меня все равно что инопланетный корабль, – призналась Аида.
– Для меня сейчас – тоже. Не верится, что десять лет жизни отдано заводу. Сон, да и только. Хотя снов на эту тему я ни разу не видел. Но теперь понимаю, почему в тот день вспомнил о заводе. У меня открылась язва, и это отголосок славной трудовой деятельности. Я работал во вредном гальваническом цеху. Начал с транспортировщика, закончил гальваником. Технологи нас предупреждали, что нельзя есть на рабочем месте. Язва будет обеспечена. Да кто по молодости слушает советы?! – Вах сделал паузу, пристально посмотрел на девушку и неожиданно признался:
– Я не зря при тебе вспоминаю завод. Именно при тебе, Инга. Именно. – Ей показалось, что он слишком возбужден для обычного рассказа. – Ты мне напоминаешь кое-кого. Особенно с черными волосами.
Ее звали Аминад, и по ее лицу, так же как по твоему, невозможно было определить национальность. Глаза голубые, но более раскосые, чем у тебя, а волосы иссиня-черные. Нас с приятелем на неделю отправили работать в столовую, посудомойщиками. Старая заводская столовая уже не удовлетворяла трудящиеся массы, потому что военное предприятие разрослось до неслыханных размеров.