Удар в сердце (сборник)
Шрифт:
Второй труп обнаружили в конце января чуть не на пороге сыскной полиции. На углу Большого Гнездниковского переулка и Тверской шумел Всесословный клуб. Публика там гуляла низкопробная, и процветала карточная игра. Обслуга сразу опознала покойника, который вчера «сильно шумел». Он выиграл в эспаньоль тысячу двести рублей, из которых половину тут же и пропил. Уходил на своих ногах, под утро. С торчащими из всех карманов банкнотами… Кто за ним увязался? Вроде никто… Личность погибшего до сих пор не была установлена.
Еще два покойника прибавились на Масленой неделе. Сыщики уже знали, где искать, и сразу взялись за игорные заведения.
К этому времени сыскные уже знали кличку Безносый. Ясно было, что действует целая шайка, и она имеет наблюдателей в местах с разрешенными азартными играми. Агенты стали тереться по клубам, играть по маленькой и смотреть, нет ли где сифилитика… И получили пятый труп, под самую Пасху. Тайные притоны церковных праздников не соблюдают. Очередного приезжего нашли у Троицкой церкви на Шаболовке. Та же рана на шее слева. Тело убийцы обчистили, но потайной карман на подштанниках в спешке не нашли. Там оказались две «катеньки» и обратный билет до Котельнича. Сыщики отбили туда телеграмму и выяснили личность жертвы. Тоже купец, и тоже любитель трынки. Да и в «железную дорогу» не прочь был перекинуться…
И вот теперь еще один бразильянец. Пора эту лавочку прикрыть…
Утром Лыков собрал сыскных надзирателей и поделился с ними своими догадками. Убийцы, сказал он, скорее всего не из преступной среды. Когда гайменник убивает? Только если ему оказывают сопротивление. Тогда он безжалостен и лют, ибо на страхе жертвы и основывается его сила. А тут зарезать шестерых… Дали бы сзади по башке, отобрали деньги и ушли. Убивать-то зачем? Профессионалист знает, что полиция крови не любит. И по мокрому делу метет всех подряд, пока не отыщет злодеев. Ни один бывалый уголовный сам себе жизнь осложнять не станет. Тут работают дилетанты.
Надзиратель Мойсеенко сразу же возразил: в прошлом году налетчики на Дербеневке прикончили двоих! Но Войлошников поправил: не так было дело! Один стал сопротивляться, его ткнули ножом, и второго уже резали как нежелательного свидетеля.
На шум спора подошли Рыковский и Добронравов. Титулярный советник спросил: если шайка состоит не из уголовных, то из кого же она? Неужели сошлись мужики с одной деревни и отправились резать картежников?
Люди действительно подобрались не просто так, ответил Лыков. Тут какая-то спайка. И скорее всего, по роду занятий. Бывшие военные, например, часто сбиваются в шайки, не имея уголовных привычек. Офени коротают зиму. Или мастеровые из одной артели застряли в Москве. Уезжать домой, а к весне опять возвращаться им не с руки. Вот и ждут начала сезона, а пить-есть надо каждый день. То есть по натуре своей эти люди вполне уголовные, если так легко совершают преступления. Но в картотеках сыскной полиции их пока нет, внешне они обыватели. Это неудивительно. Население Москвы каждый год прирастает на двадцать пять тысяч человек – за всеми не уследишь…
Еще, сказал надворный советник, необычным является способ убийства. Удар в шею почти не встречался в его практике. Он труден в исполнении, особенно зимой. На жертве шарф или меховой воротник с башлыком. Сразу можно не попасть, человек закричит, пустится бежать. Что-то здесь не то… В шею
И конечно, искать следы шайки надо в местах с разрешенными (или подпольными) играми. Агенты это уже делают, но пока без результата.
– Скажите, кого вы там ищете? – спросил Лыков надзирателей.
– Наводчиков, разумеется! – ответил все тот же Мойсеенко, самый бойкий из отделения.
– Мужчин?
– Знамо дело, мужчин. Кто же доверит бабе такое? Разболтает в тот же час! И потом, эти убивают. Баба побоится в мокрое дело впутываться.
– А я бы искал женщину. Такую, которой и кровь не страшна…
– Почему женщину, Алексей Николаевич? – удивился Войлошников.
– Мужчину вы бы уже нашли. Его сразу видно. А девиц в каждом клубе крутится полно. И не только на танцульках, но и вокруг карточных столов. Одна из них и есть наводчица.
В помещении стало тихо. Агенты обдумывали слова временного помощника начальника отделения. Наконец поднял руку сыскной надзиратель Булкин:
– Ваше высокоблагородие, а что с носом?
– В каком смысле? – удивился Лыков.
– Ну, говорят, вы против сифилитика! Как так? Куда еще у человека может нос пропасть?
Все рассмеялись.
– Да куда угодно! – ответил надворный советник. – Вот у нас в Кобулетском отряде был случай…
Он снова рассказал страшные истории про откушенный нос и шрапнельный стакан. Подытожил так:
– Если главарь живет среди нас, он обязан маскироваться. Даже в миллионном городе человек без носа заметен. Давно бы вам о таком уродстве кто-нибудь рассказал! Ведь он ходит по улицам, где-то ест, спит… Десятки людей знают о нем! Но молчат. Боятся или же заодно с убийцами. А остальные просто не замечают.
– Как можно спрятать такое увечье? – засомневался Рыковский. – Маску только в маскараде надевают. А в жизни нос на виду! Закутать лицо платком? Разве во время налета. Но когда главарь, как вы говорите, ест-спит, платок он должен снимать.
– Ну, я бы сделал накладку, – начал рассуждать Лыков. – Большие усы, переходящие в бороду, а над ними бесформенный нос картошкой из папье-маше. Угреватый, вроде как у пьяницы.
Коллежский советник фыркнул:
– Вот опять фантазии! И такую штуку атаман прилаживает себе на рожу каждый день? Может, он еще и гримера держит?
– Может, и держит, – парировал Алексей. – Потому как, если бы он этого не делал, его бы давно поймали.
Снова все умолкли, давая начальникам пособачиться между собой. Но Рыковский вспомнил, что сегодня уже ругался с петербуржцем и едва помирился. Поэтому спорить дальше он не стал, а объявил:
– Господин обер-полицмейстер только что поручил надворному советнику Лыкову изловить шайку убийц. Сроку дал неделю.
Как все загалдели! Некоторые, по наблюдениям Лыкова, не без злорадства. Войлошников очевидно испытал облегчение: теперь спрос будет не с него! Мойсеенко спросил, перекрывая шум:
– А если их высокоблагородие не справятся? Отошлют обратно в Петербург?
– Нет, приставят к вам для выучки, – беззлобно съязвил Алексей.
Увидев, что петербуржец спокойно относится к подначкам, сыщики унялись. Но остался вопрос, он витал в воздухе: как гость за неделю сделает то, что все отделение не может исполнить пятый месяц? Надворный советник пояснил: