Удар в сердце (сборник)
Шрифт:
– Кречетов знает про фальшивки?
– Конечно, знает. Он и ездит расплачиваться за них.
– Где именно в исправительном институте стоит станок?
– Все-то вам известно…
– Где, спрашиваю?!
– В подвале вещевого склада.
– Гравер – Подольщиц?
– Точно так.
– Кто из администрации всем заправляет?
– Директор Чарночапка и его помощник Кулябко-Корецкий.
– Последний вопрос: где сейчас Кречетов?
– Не знаю, надо спрашивать Лятура. Я человек маленький, исполняю, что прикажут.
– Ну, живи покуда…
Операция по аресту шайки фальшивомонетчиков перешла в завершающую
Лятур, Бардыгин и фальшивомонетчики из Мокотова отправились на каторжные работы. Сроки им выписали большие. Кассиры Титкин и Омелюстый сели на три года в исправительную тюрьму. В Иркутске прошел еще один суд, над золотопромышленником Ребезовым. Лятур охотно выдал его властям.
В сентябре Кречетов, как ни в чем не бывало, вернулся в Москву. За месяц до этого начальник МСП Рыковский был выкинут в отставку «согласно прошения». Спустя много лет, когда Лыков и Лебедев служили вместе в Департаменте полиции, Алексей спросил у приятеля, почему Владислав Рудольфович это сделал. Тот неохотно пояснил: по приказу обер-полицмейстера. Иначе Трепов [68] грозил выгнать коллежского советника по третьему пункту. Причину найти – пара пустяков! Видимо, Кречетов решил обезопасить себя от сыскной полиции и оплатил устранение опасного свидетеля…
68
Д. Ф. Трепов – в 1896–1904 гг. московский обер-полицмейстер.
В октябре того же года Горемыкин был неожиданно уволен от должности министра внутренних дел и назначен в Государственный Совет. Дело Кречетова было окончательно предано забвению.
Но в январе сыщики всего этого не могли предвидеть. Лыков и Валевачев уезжали домой победителями. Перед отъездом они пришли в гости к Полякову, поблагодарить за содействие. Юрий был очень эффектен в вицмундире с петлицами коллежского секретаря. И без помады в волосах…
– Позвольте заново представиться, Настасья Ивановна, – сказал он, подходя к ручке барышни. – Юрий Ильич Валевачев, чиновник особых поручений Департамента полиции. Исполнял секретное поручение министра внутренних дел, для чего и вырядился Парамошей. Прошу меня за это простить – служба!
Барышня была сражена. Лыков, видя успех помощника, поддержал его тяжелой артиллерией:
– Господин Валевачев из потомственных дворян. Трудно ему было чаи разносить! А когда злодеи заподозрили неладное, то Юрия Ильича едва не убили. Министр ходатайствовал о его награждении.
В итоге на Масленой неделе оформили помолвку, и в мае сыграли свадьбу… Полякову оказалось лестно породниться с хорошей дворянской фамилией. А молодые просто влюбились друг в друга.
Еще перед отъездом Алексей сводил помощника в хороший трактир. Москва менялась. После воцарения в ней великого князя Сергея Александровича она стала утрачивать свою привлекательную патриархальность. Скоро тут и поесть будет негде! Полицейские отведали знаменитых блюд. Лыков истребил шею из говядины с горошком англез, потребовал кофею. А потом обратился к Валевачеву:
– Вот
Юрий поежился:
– До сих пор страшно! Если бы не вы…
– У тебя же имелся револьвер!
– Я не успел его вынуть.
– Кричал бы! Там Щурь был в квартире. А он всегда при оружии.
– Шишка так быстро все проделал! Сдавил горло, я и пикнуть не мог. В глазах потемнело. Думал – конец…
– Эх, Юра, Юра… Ладно. Живой, и задание выполнил. Все хорошо. Только на будущее учти, что надо быть проворнее.
– Алексей Николаевич! Таким, как вы, я же никогда не стану! Вы силача Шишку одной рукой к земле пригнули. И это…
Валевачев посмотрел учителю прямо в глаза:
– Спасибо вам!
История про фальшивые деньги начиналась с двух министров, на них же и закончилась.
Сначала Лыкова и Валевачева вызвали к Витте. Тот принял их на скорую руку. Сергей Юльевич хорошо знал Лыкова по Нижнему Новгороду. Там в 1896 году проходила XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка. Витте был одним из главных ее организаторов. А надворный советник в качестве представителя Департамента полиции вместе с нижегородцами обеспечивал безопасность. С тех пор сановник держал сыщика в поле зрения и негласно помогал ему.
Встреча получилась короткой. В потертом вицполукафтане, с застрявшей в бороде капустой, министр финансов был лаконичен. Он отослал полицейских на экскурсию в Экспедицию заготовления государственных бумаг. Те приехали на Фонтанку и долго бродили по огромной фабрике. Им показали, как делают бумагу для банковских билетов и как потом по ней печатают деньги. Было интересно. Гигантские машины, из которых вылетают полосы неразрезанных банкнот! Суммарная сила станков – три тысячи паровых лошадей! Однако чиновники Экспедиции поразили своей наивностью. Подделать новые купюры, заявили они, невозможно. Печать в три краски орловским способом – изобретение русского инженера Орлова – есть высшее достижение. А новая металлография! На преступном промысле можно ставить крест. Лыков только посмеялся [69] .
69
Действительно, через десять лет русские банковские билеты были успешно подделаны фальшивомонетчиками.
С Фонтанки сыщики вернулись в кабинет Витте. Тот был в парадном мундире, капуста из бороды исчезла. Министр финансов показал свежую резолюцию государя на своем докладе. Витте излагал историю ликвидации шайки фальшивомонетчиков. Под шумок денежной реформы те пытались сбыть поддельных банкнотов более чем на миллион рублей. Но чиновники Департамента полиции Лыков и Валевачев пресекли аферу. Напротив этого абзаца государь изволил начертать: «Наградить обоих». Как и полагалось, августейшая мета была покрыта специальным лаком.
– Я уже телефонировал Горемыкину, – сказал действительный тайный советник. – Удостоиться именной резолюции Его Величества! Поздравляю! В первый раз такое?
– У Юрия Ильича впервые, – подтвердил Лыков.
– А у вас?
– Именной указ, именное повеление и четыре монарших удовлетворения. Но все равно приятно!
Витте пытливо взглянул на сыщика и сказал:
– Те, прежние, были от покойного государя?
– Да.
– Этот другой. У него не допросишься… Поверьте мне, Алексей Николаевич, я хорошо знаю обоих. Цените редкую теперь честь!