Удар в сердце
Шрифт:
Пройдя между палатками, которых здесь было сотни, вскоре они оказались на горной тропе, что вела наверх. Остров Саламин был достаточно обширным и протяженным, здесь имелось несколько вершин, соединенных перевалами. На отрогах скал и у их подножия, ближе к самой воде, Тарас рассмотрел рыбацкие деревушки, занятые сейчас солдатами и моряками с прибывшего сюда флота. Все склоны гор с этой стороны острова были просто усеяны солдатами. «Похоже, Афины действительно сданы, — размышлял, прыгая с камня на камень, Тарас, — а вся армия и флот разбросаны по близлежащим островам. Этот
Когда отряд приблизился к вершине холма, то Гисандр увидел там двух человек в богато отделанных доспехах, которых окружала охрана. Они смотрели куда-то вдаль, оживленно спорили друг с другом, и, похоже, оба не желали уступать. Эти люди были хорошо знакомы Тарасу: невысокий широкоплечий бородач с хитрецой во взгляде — афинянин Фемистокл, а рослый самодовольный боец с громоподобным голосом — главнокомандующий флотом спартанец Эвривиад.
— Я говорю тебе, что ты зря оставил город, Акрополь и его святыни на попечение жрецов и стариков, — грохотал спартанец, не стесняясь присутствием солдат, — ты думаешь, Ксеркс пощадит их? Я уверен, что все они теперь уже мертвы. Я предлагал тебе разделить войска и встретить персов на суше у стен города, но ты отказался. Ты надеешься только на свои корабли, но у тебя их всего-то чуть больше трех сотен, а у варваров их тысяча.
— Нельзя разделять войска греков ни на суше, ни на море, — протестовал Фемистокл, — разделившись, мы все погибнем. Греки разбредутся по домам, и тогда персы уничтожат их каждого по отдельности.
— Каждый грек сам должен решать судьбу своего народа, — гордо заявил Эвривиад, — теперь я не вижу смысла сражаться с персами на этой земле. Время упущено. И все капитаны кораблей союзников, которые находятся под моей командой, сами решат, что им делать. Я же отправляюсь прямо сейчас в Спарту, эфоры требуют, чтобы я немедленно явился к ним.
— Ну что же, — пораженный сначала этим известием, неожиданно быстро успокоился Фемистокл, — главнокомандующий, избранный всеми греками, волен делать все, что пожелает, как и те, кто его выбирал.
«Ну да, — подумал Тарас, останавливаясь в десяти шагах от споривших военачальников, — теперь тебе никто не помешает управлять флотом. Может, чего и навоюешь. А в случае поражения можно обвинить спартанцев в измене. Ну и глупость же сотворили наши эфоры из-за ненависти к Леониду».
— А ты откуда здесь? — воскликнул Эвривиад, считавший разговор оконченным и уже сделавший несколько шагов вниз по склону, где столкнулся с Гисандром. — Разве ты не должен был воевать в Дельфах с Леонидом?
— Царь прислал меня сюда с отрядом кораблей, — отрапортовал Тарас, в ужасе ожидавший, что главнокомандующий прикажет ему следовать вместе с ним в Спарту, — помочь в предстоящем сражении афинянам.
— Помочь афинянам? — переспросил рослый военачальник, посмотрев на Гисандра как на умалишенного, словно сам здесь находился совершенно по другому делу. — Впрочем, можешь делать что хочешь. Если царь прислал тебя сюда, оставайся с Фемистоклом и его флотом, а я должен выполнить указания эфоров. Прощай.
И зашагал вниз по склону в сопровождении нескольких
— Кажется, тебя зовут Гисандр? — раздался голос с вершины холма.
— У командующего флотом отличная память, — похвалил его Тарас, — меня зовут именно так.
— Командующий флотом только что отправился в Спарту, — не удержался от язвительного замечания Фемистокл, — а я, как тебе известно, командую лишь афинскими кораблями.
— Но ведь это и есть весь боеспособный флот, — отпарировал Тарас, — получается, я не слишком ошибся.
Фемистокл смерил его удивленным взглядом.
— Для спартанца ты выражаешься слишком высокопарно, — проговорил он наконец, — с чем ты прибыл ко мне?
— Мой царь Леонид, что сдерживает сейчас персов у дельфийских проходов, прислал к вам меня с отрядом из двенадцати триер, — отрапортовал Тарас, — он желает афинам победы над персами в грядущей битве.
— Леонид прислал мне двенадцать кораблей? — еще больше удивился Фемистокл, похоже, даже в самых радужных мечтах не допускавший, что спартанцы пойдут на такое. — Разве Спарта начала строить собственный флот?
— На кораблях наемные солдаты, — ушел от прямого ответа Тарас, поправляя шлем, — у них нет такого опыта и выучки, как у афинских моряков, но все-таки это сила. И ее можно использовать в предстоящей битве.
— О, дева Афина, — воздел руки вверх Фемистокл, невольно посмотрев в сторону пылающего за проливом города, — спартанцы прислали нам корабли. Воистину бывают чудеса на свете.
А обернувшись к Гисандру, проговорил уже приказным тоном.
— Где твои корабли, Гисандр?
— Стоят почти у самого берега, — указал рукой Тарас, — так близко, как смогли подойти.
— Оставайся на Саламине до утра, — приказал Фемистокл, — на рассвете я скажу, что тебе делать.
«Отлично, — подумал Тарас, даже слегка наклонив голову в знак повиновения, — до утра мы останемся здесь. Размолвка с Эвривиадом развязала ему руки. Уверен, он что-то предпримет еще до наступления ночи. Надо постараться за ним проследить, пока он не услал нас на какой-нибудь отдаленный рубеж или не пустил впереди всех на растерзание. А битва, чует мое сердце, будет жаркой. Что там говорил Эвривиад по тысячу персидских кораблей»?
Глава двадцать вторая
План Фемистокла
После отбытия спартанского главнокомандующего Фемистокл заметно преобразился и даже повеселел, хотя было видно, что отдать Афины на растерзание персам ему было нелегко. И все же Тарасу казалось, что Леонид не зря послал его сюда. Фемистокл явно что-то затевал. Всю суету, царившую в тот вечер возле палатки афинского стратега, можно, конечно, было списать на подготовку предстоящего сражения. Повод был более чем значительный. Но Тараса не покидало ощущение, что происходит еще что-то, скрытое от глаз окружающих.