Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем

Ашар Амеде

Жан де Верт понял, что положение не в его пользу и опустил шпагу.

– Мадемуазель де Сувини - узница генерала императора Фердинанда, произнес он.
– Я ничего не имею против этого. Выкуп за неё войдет в казну Его Величества Апостольского и Римского, также как и выкуп за мадемуазель де Парделан.

Поклонившись Диане, он продолжил:

– Я думаю, что эту добычу командующий имперской армии, граф Тилли, кстати знакомый с маркизом де Парделаном, оценит по достоинству!

И Жан де Верт с достоинством отступил.

5.

Цена западни

Имя

графа Тилли было упомянуто в этом разговоре со смыслом, который не мог ускользнуть от Паппенхейма. Сейчас он становился в каком-то роде ответственным за судьбу молодых женщин. Жан де Верт наверняка расскажет графу Тилли о том, что произошло, а граф любил, чтобы ему подчинялись беспрекословно. Поэтому Паппенхейм предвидел, что он уже не сможет действовать так свободно, как он хотел. Первой его мыслью была мысль отплатить долг г-ну де ла Герш, отдав ему м-ль де Сувини. Это был бы самый благородный способ доказать на деле, что он ещё способен на героические поступки. Но принадлежат ли ему м-ль де Сувини и м-ль де Парделан сейчас, когда имя Его Величества, императора Фердинанда было произнесено?

В то время, когда Паппенхейм обдумывал все это, Жан де Верт не терял ни часа, направляясь к графу Тилли, чтобы рассказать ему о факте, свидетелем которого он стал.

Прибыв в расположение его войск, баварец поспешил к графу. Обрисовав во всех деталях картину произошедшего и назвав имена обеих женщин, которых судьба привела во вражеский лагерь, Жан де Верт не посмел напомнить графу Тилли о том, что они связаны кровными узами с одним из самых известных шведских сеньоров. Он не преминул остановиться на том, что по законам войны имеет на часть выкупа. Также этим правом должен воспользоваться главный генерал армии.

– К тому же, - продолжал капитан свою мысль, - не забывайте о том, что мадемуазель де Парделан, по своему происхождению является графиней Маммельсберг по матери, и она более цыганка, чем шведка. Это может бросить тень на репутацию на Его Светлость императора. К тому же, у неё в Австрии обширные земли. Можно будет забрать часть их в виде выкупа. Свет зажегся в глазах графа Тилли.

– Теперь, - подумал граф, - Адриен будет всегда у меня под рукой.

Некоторое время спустя после этого разговора, офицер, посланный графом Тилли уведомил Паппенхейма, что генерал ожидает его в том же дворце, где некогда размещался Фалькенберг, и где некогда происходило всеобщее гулянье.

К визиту граф Паппенхейм одел свой самый красивый военный наряд.

– Не оставляйте этот дом, - сказал он г-ну де ла Герш, уходя, - ни вы и никто из ваших товарищей... Этот дом принадлежит мне... Город в руках графа Тилли.

Он отдал приказ своим кирасирам никого не впускать ни под каким предлогом и отправился к победителю Магдебурга.

Имена м-ль де Сувини и м-ль де Парделан скоро зазвучали в разговоре.

– Я ждал этого, - подумал Паппенхейм, глядя на Жана де Верта. Тот подкрутил усы и начал:

– Это драгоценная добыча, у одной из молодых женщин в Австрии обширные земли, который

позволят опекуну не заботиться ни о чем; другая происходит из одной из самых знатных семей Германии. Нельзя терять возможность присоединить к короне земли, принадлежащие её матери. К тому же, мосье де Парделан не только богатый человек, но и советник нашего заклятого врага. Пленницы смогут послужить нашему общему делу.

– Когда они будут в ваших руках, мосье де Парделан сам примчит к нам, чтобы заплатить выкуп!
– подхватили остальные.

– Кто знает, - продолжил граф Тилли, - быть может желание как можно скорее освободить девушек заставит его поведать нам секреты своего хозяина! Лишенный самого дорогого, старый служака посвятит нас в планы Густава-Адольфа.

– Мосье де Парделан - военный человек, - поспешил заметить Паппенхейм, - и он скорее всего не сделает этого никогда.

– Тогда ему не останется ничего сделать, как наполнить свои сундуки и заплатить за возвращение свое дочери и её сестры в Швецию. В случае раскрытия этого плана, император Фердинанд, наш хозяин, найдет золото, чтобы заплатить свои солдатам.

– Золото?..
– воскликнул Паппенхейм, - его достаточно в Магдебурге, чтобы содержать многочисленную армию в течении трех месяцев... Золото, что с ним стало?

В хитрых глазах графа засверкали искры, но не отвечая прямо на вопрос капитана, смелость и авторитет которого в армии он хорошо знал:

– Курьер, отправившийся сегодня в Мюнхен и Вену с новостью о взятии Магдебурга, назовет имена мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан, как главных пленников.

– Я не сомневаюсь, что император не замедлит призвать их ко своему двору. Они будут блистать своей красотой, как некогда блистали при дворе Александра Македонского дочери поверженных царей.

Удар был нанесен ловкой рукой.

– Если император мне позволит, я хотел быть лично гидом и покровителем мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан, - отвечал великий маршал.

– Лучшего покровителя им не найти!
– воскликнул Жан де Верт; - я сомневаюсь только, что Его Светлость император Фердинанд откажется от услуг воина, который умеет побеждать.

– О! Жизнь предоставит ему новых, они смогут меня заменить!

Жан де Верт улыбнулся и больше на настаивал. Он уже не надеялся увести маршала империи от мысли о пленницах. Самое главное для него было то, что кузин не отправили сейчас в лагерь Густава-Адольфа.

– Мне также доложили, что у вас в руках находятся два французских дворянина!
– продолжил разговор Тилли.

– Да, это мосье граф де ла Герш и маркиз де Шофонтен!

– О! Так это правда!

– Да! Удачная находка для нас!
– добавил Жан де Верт с презрением. Два врага, преданных во власть императора... Они не появятся при дворе, государственная тюрьма - вот что для них нужно.

– Вы забываете, капитан, что эти два дворянина отдали мне свои шпаги!
– возразил Жану де Верту Паппенхейм, гордо понимаясь со своего места.