Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем
Шрифт:
– О! Я вас понимаю! Вы, наверное, хотите предоставить им свободу? Это благородный поступок.
– А ведь вы сделали так однажды, даровав, как мне помнится, свободу мосье де Парделан в битве при Люттере, - язвительно заметил Паппенхейм.
Жан де Верт поджал губы. Аргумент был веским и ответить на него он не мог.
– А я?
– вскричал граф Тилли.
– Неужели я здесь никто? Я полагаю, что дымящиеся руины ясно говорят о том, кто хозяин Магдебурга!
– Если вы - генерал армии, то я, полагаю, маршал империи!.. То,
– Граф, знаете ли вы, с кем говорите?
– Господин граф Тилли, вы говорите с графом де Паппенхеймом, вот в чем я уверен!
Два командира посмотрели друг на друга, как два волка, пришедшие пить к одному источнику; один - с высоты поста, который занимал, другой - с надменностью, которое давало его происхождение; оба были бледны, как никогда.
Доведенный до крайности, граф де Папенгейм уже готов был удалиться, и никто не смог бы его остановить; возможно, часть армии последовала бы за ним, она предпочла бы все потерять, чем подчиниться кому-либо другому.
– О! Сеньоры!
– воскликнул Жан де Верт.
– Мы решаем участь двух пленников, выкуп за которых не будет превышать десяти золотых экю! Хорошо было бы, чтобы наши враги знали, с каким презрением мы к ним относимся. Они поведают шведам о том, какая участь ожидает армию, не подчинившуюся приказам графа Тилли. Она одержала десяток побед и слывет непобедимой и я уверен, что немало побед ожидает её впереди.
Речь, наполненная комплиментами в адрес имперской армии, уменьшила гнев генерала. Легкая улыбка появилась на его лице.
– Жан де Верт прав, - заключил он.
– Пусть маршал делает с этими авантюристами все, что ему заблагорассудится, коль случай отдал их в его распоряжение.
Паппенхейм в раздумье направился к дому, где группа кирасир несла службу. Он прекрасно осознавал, что только что вел себя вызывающе с человеком, который не сможет ему этого простить. Также, он хорошо знал Жана де Верта, чтобы быть уверенным в том, что тот не откажется от своих планов. Необходимо было теперь защитить графа де ла Герш и маркиза де Шофонтена от возможных вражеских поползновений.
По выражению его лица пленники сразу поняли, что что-то произошло. Адриен и Диана поспешили к нему, чтобы узнать последние новости.
– Вы, надеюсь догадываетесь, откуда я пришел, - начал Паппенхейм.
– Не пугайтесь, ещё не все потеряно, но вам необходимо разъединиться.
– Разлука? Сейчас?
– удивленно воскликнула Адриен.
– Имя человека, против которого я не могу ничего сделать, высочайшее имя было упомянуто в разговоре. Мадемуазель де Сувини - узница Его Величества великого императора Германии, её сестра - мадемуазель де Парделан, - тоже!
Удивление не позволило м-ль де Сувини возразить.
Паппенхейм воспользовался наступившей тишиной, чтобы передать содержание состоявшегося разговора. Узнав, что их возлюбленых собираются увезти в Мюнхен или в Вену, Арман-Луи и Рено набросились на
– Обе узницы! А мы?
– наперебой спрашивали они.
– А вы, сеньоры, свободны.
– Это предательство!
– воскликнул Рено.
– А вот эти слова, сеньор, я бы вам не простил, не были бы вы моим гостем!
– ответил Паппенхейм, побледнев.
– Я сделал все возможное, чтобы спасти вас; но не все в моей власти, я не хозяин и тем более не Фердинанд Габсбург! Более высокие головы склоняются пред этим высоким именем. Тем не менее, будьте спокойны, девушки будут находится под моей опекой.
– И вы отвечаете за них своей жизнью и честью!
– воскликнул де ла Герш.
– Нет никакой надобности мне об этом напоминать, граф. А сейчас, сеньориты, вы можете ехать!
– Как, уже?
– воскликнул Арман-Луи, подходя к Адриен.
– Чем раньше, тем лучше!
– Чего вы боитесь?
– спросила м-ль де Сувини.
– Я ничего не боюсь, и я сомневаюсь во всем. Откуда я могу предвидеть, что придет в голову человеку, командующему Магдебургом? Около него находится человек, ненавидящий вас, - быть может, он поддастся его советам.
– О! Поехали скорей!
– закричала Адриен.
Граф де ла Герш поднялся.
– Объясните нам, наконец, - попросил он, - мы обязаны своей свободой графу де Паппенхейму?.. Это правда?
– Да!
– тихо ответил граф.
– Мы находимся под вашим покровительством, но я вижу здесь кирасир, который по знаку своего генерала убьют каждого, кто посмеет посягнуть на его безопасность.
– Да, вы совершенно правы!
– Но против вас граф Тилли, Жан де Верт и армия!
– Это значит сила, хитрость и гнев!
– Значит, если последовать вашему совету, нам нужно уезжать этой ночью?
– Лучше прямо сейчас.
– И мы должны следовать прямо к шведским позициям?
– Не оглядываясь назад!
Адриен и Диана глубоко вздохнули. Этот вздох отозвался в сердцах Армана-Луи и Рено.
– О! Я понимаю вас!
– воскликнул маршал.
– У вас есть тысяча вещей, чтобы сказать друг другу, тысяча мыслей, чтобы обменяться ими...быть может, это мечты о том, как и что предпринять, чтобы соединиться вновь и обрести свободу.
– И мы верим, что у нас будет свобода, и нам помогут наши шпаги и Бог!
– воскликнул Рено.
– Останьтесь пока... Я вам даю ночь, это предосторожность, но, быть может, она будет содействовать вашей безопасности. Я не буду бороться с любовными советами, я знаю, каких глупостей можно натворить, если следовать им. Хорошо, что это будут только глупости!
Этот намек на события, произошедшие в Гранд-Фортеле, заставили покраснеть м-ль де Сувини. Г-н де ла Герш получил доказательство, что Паппенхейм уже не тот, каким был прежде; он взволнованно пожал ему руку. При виде этого, Рено подошел к великому маршалу.