Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем
Шрифт:
– Разумеется, нет!
– сказал маркиз.
– Так, а могу я надеяться, что эти бумаги, с которыми вы познакомились, будут представлены Его величеству королю Густаву-Адольфу, вашему властелину?
– Конечно же будут. По правде сказать, я не питаю надежд на плодотворность этих предложений.
– Вот как? Тайный союз между двумя государствами, возможность для Швеции расшириться за счет Польши и России и, в случае надобности, возможность объединить под одной короной провинции Дании - разве эти
– Густав-Адольф, как вы знаете, протестант, а император Фердинанд сторонник папы.
– Между нами - пока мы одни - это серьезно? Протестант - я согласен. Но Густав-Адольф - король и честолюбец прежде всего!
Г-н де Парделан тряхнул головой:
– Вы ошибаетесь, господин барон, - с гордым видом сказал он. Густав-Адольф - прежде всего швед.
– Не будем придираться к словам: честолюбец или швед - все одно, продолжал Жан де Верт.
– Поскольку предложения, которые мне поручено ему передать, имеют ближайшим следствием расширение Швеции...
– Мы не слышим друг друга. Король-властелин - швед и протестант. Он не отделяет интересы религии от интересов своего королевства.
Жан де Верт улыбнулся.
– Вы считаете, что император Фердинанд, которому я служу, однажды не забудет, что он католик? Я тоже им являюсь, черт побери! Но если мне выгодно подружиться с протестантом, я сделаю это не колеблясь. Спасение его души - совсем не мое дело.
– При Стокгольмском дворе вера всегда стоит впереди политических интересов.
Барон едва сдерживал раздражение.
– Наконец, - продолжал Жан де Верт, - самое главное - знать, какой ответ я должен отвезти в Вену. Именно поэтому я хочу, чтобы король Густав-Адольф был извещен о моем присутствии в Швеции. Если сразу же я обратился к вам, то потому, что знал, какое место вы занимаете в Королевском совете. Кроме того, я опасался, как бы мое появление при Дворе не повлекло за собой массу неприятностей, спровоцированных моим визитом.
– Вы правы, ваше присутствие могло бы все испортить.
– Но поскольку мое пребывание в Сент-Весте ничего не решает, что ж, придется ехать, полагаясь на удачу.
– И не вздумайте! При том состоянии, в каком находятся сейчас дела Европы, ваш приезд ко двору короля произведет эффект бомбы, разорвавшейся в куче пыли. Почему бы не послать графа Тилли или Его превосходительство герцога Фердинанда с имперским глашатаем? Вас или его - что одно и тоже.
Сравнение польстило Жану де Верту.
– Хорошо, а почему бы вам не поговорить с королем самому?
– смягчился он.
– Я охотно вручаю заботу об этих переговорах вашим талантам.
– Вы забыли, что у меня здесь мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан?.. Могу ли я их оставить? Я не один в Сент-Весте!
–
– И вы.
– О, вы думаете, что фламандец, вроде меня, менее опасен, чем эти два француза... Я благодарю вас. Но не в этом дело. Я могу дать вам ещё восемь дней, однако, если ничего не решится, то, рискуя все поставить под угрозу, я пойду к королю сам.
– Надо бы, и это было бы во сто крат лучше, найти надежного человека, которому можно было бы поручить отвезти послание в Готембург. И заручиться его молчанием, ничего ему не сказав.
– Это средство, надежность которого я испытал не раз.
– Если этот надежный человек будет ещё и преданным, неподкупным, умным, деятельным, я не колеблясь доверил бы ему эти бумаги, и его присутствие рядом с Густавом-Адольфом не вызвало бы никаких подозрений, особенно, если он не будет никому известен.
– Но этот человек здесь, он уже в ваших руках.
– Кто?
– Господин де ла Герш.
– Арман-Луи? И вы думаете, что он согласится?
– Если вы поговорите с ним об этом вояже как об услуге для вас, он поедет без колебаний.
– Да, да, возможно, у вас хорошая идея.
– Отлично, господин маркиз. Значит, договорились - завтра вы поговорите с господином де ла Герш.
– Да, завтра.
– И в этот же день он поедет?
– О, черт, ну надо же дать ему время собраться!
– Не волнуйтесь! Хорошие идеи - как зрелые плоды: их надо только срывать и тотчас есть.
Жан де Верт сделал два шага к двери, и, подойдя к ней, обернулся:
– Что касается наших личных отношений, - сказал он, - ничего не изменилось, не так ли?
– Ничего.
– Даже - каково бы ни было решение короля?!
– Король может все в своем королевстве, в этом доме - я хозяин.
Г-н де Парделан не преминул поговорить на следующее же утро с г-ном де ла Герш, как он и обещал барону.
Покинуть замок, где Жан де Верт выставлял напоказ свою щедрость в глазах Адриен, не было радостным для Армана-Луи, но возможно ли, когда молод и полон сил, отказаться от небольшого путешествия, которым к тому же можно оказать услугу опекуну м-ль де Сувини?
– Рад служить!
– по-солдатски выпалил Арман-Луи.
– В общем-то речь идет не более чем о прогулке, - объяснял ему маркиз.
– Король - в своем замке в Готембурге. Пакет, который я поручаю вам отвезти, содержит бумаги огромной важности; к ним прилагается письмо. Я могу доверить все это лишь дворянину. Вы вручите письмо и бумаги в руки короля или капитану королевской службы, в случае если король будет занят делами.
– После чего - я жду!
– с пониманием согласился Арман-Луи.