Удавка для бессмертных

Васина Нина Степановна

– Где он? – спрашивает Ева, прислушиваясь. Странный звук, словно тикают замедленные секунды приближающихся часов. Это цокают где-то по плитке пола каблучки Лизы.

– Нет его, – торопится объяснить Хамид, – уехал. Девочка чувствует себя хорошо, они вместе уехали, как только меня вызвали в МИД, сразу я их и отправил. К брату, к моему брату. Там хорошо, там их никогда не найдут. Мой брат человек зажиточный, он ремонтирует мебель, он простой человек…

– Где живет твой брат?

– Он живет в Хайфе, там им будет хорошо.

– Если ты врешь… – начала Ева.

В

комнату вошла Лиза, осмотрела внимательно мокрое голое тело женщины, хмыкнула и достала блокнот и ручку.

– Туда, – сказала она, – легче всего добраться по морю. Это берег Израиля.

– Молчи, старуха! – закричал Хамид.

– Твой брат – еврей? – удивилась Ева.

– Да! Нет, он не совсем брат и не совсем еврей. Я обещал Илие, что помогу тебе вернуться домой. Я помогу, я прямо сразу и помогу, – Хамид достает из кармана телефон. – Я позвоню в русское посольство.

– Я наняла небольшое судно, два человека экипажа. Нелюбопытные. Если не хочешь поесть и отдохнуть, пойдем, тебя проводят к пристани, – не обращая на Хамида внимания, говорит Лиза Еве.

– Пошла вон!! – кричит Хамид.

– Не кричи, у тебя опять будет приступ.

– Сердечко шалит? – интересуется Ева.

– Язва у нас, – говорит Лиза. – Мы очень нервные стали после того случая, когда одна женщина зарезала в этом доме гостя.

Хамид, обессилев, падает в кресло.

– Я не спешу, – говорит Ева, – у меня дела в этом доме.

– Какие еще дела? – стонет Хамид.

– Профессиональное задание. Я же на службе. Можешь позвонить, тебе подтвердят мои полномочия. Позвони в Отдел внутренних расследований Службы безопасности. Запишите телефон, – поворачивается Ева к Лизе. – Принесите одежду и что-нибудь поесть. Сколько комнат в твоем доме?

Хамид смотрит на нее, тяжело дыша.

– С коридорами и верандами пятьдесят две, – бормочет он. Ева осматривает пустые стены, бассейн, несколько кресел у небольшого круглого столика на гнутых ножках, две вазы на полу.

– Мебели у тебя мало, насколько я помню по прошлому посещению, пятьдесят два умножим… На два? На три часа, получается сто пятьдесят шесть часов, минус шесть часов в день на сон, минус час на принятие пищи…

– В чем дело! Бери судно, бери деньги, плыви куда хочешь, только оставь меня в покое!

– Ладно, как благодарная гостья я могу тебе по вечерам танцевать. Минут по двадцать…

– Нет! – кричит Хамид. – Никаких танцев.

– Знаешь, что такое Отдел внутренних расследований? – спрашивает Ева, встает и подходит к столику, на который принесли поднос с фруктами. Она набрасывает предложенный Лизой халат, садится, и Хамид отодвигает от нее подальше свое кресло. – Это отдел, который отслеживает преступления внутри Службы. Если коротко, то дело в данном случае идет о твоем друге Корневиче де Валуа. Он попал под расследование.

– Он мне не друг! – быстро отвечает Хамид.

– Ладно, он тебе не друг, он твой начальник в деле изготовления определенной бумаги.

– Не знаю, о чем ты говоришь.

– Я обыщу все твои комнаты, сантиметр за сантиметром, потому что мне приказано тебя не трогать, если не захочешь

оказать помощь в розыске. – Еве самой нравится, как она врет. – Я найду это. Я знаю, что это у тебя есть. Если ты захочешь вдруг избавиться от улик, вынести из дома, то не советую. Корневич знает о расследовании, знает, что ты хвастался о компромате на него. Ты под колпаком Корневича с той самой минуты, как похвастался. Ты жив до сих пор только потому, что Корневич этот компромат не нашел. А я найду. Что, сомневаешься? – говорит Ева в ответ на удивленный взгляд Хамида.

– Я не сомневаюсь, я не понимаю! – кричит Хамид. – Слушай, может, ты просто поедешь повидаться с Илией, он тебя очень хотел видеть…

– Чего ты не понимаешь?

– Какая разница – ты найдешь это или Корневич?!

– Большая. Я же только что сказала, что работаю по расследованию. Ты для меня – единственный свидетель, я должна тебя беречь и лелеять. Просто если ты не захочешь сам показать, где это, я, чтобы не оказывать давления, – Ева подалась к Хамиду, Хамид отодвинулся еще дальше, – не бередить твою язву, попробую найти сама. Вот сейчас мне кажется, что в этой вазе ничего нет, – Ева встает, идет к вазе и толкает ее ногой. Ваза падает и разбивается. – Ну, что я говорила?! В этой тоже ничего нет, спорим? – Она идет к другой вазе.

– Стой, – сдается Хамид. – Покушай пока. Я проверю все, что ты сказала. Лиза, запиши телефоны. Соедини меня с русским посольством, попроси подтверждение имен и должностей. Приготовь выходной костюм. Скажи шоферу, чтобы через десять минут был готов автомобиль.

– Адвоката навестишь? Давай, очень правильное решение. Капа на редкость разумный человек, он плохого не посоветует, – одобряет Ева, и Хамид замирает и смотрит на нее с ненавистью, смешанной со страхом: он действительно решил посоветоваться с Дэвидом Капой.

– А ты знаешь, что нужно искать? – шепотом спрашивает Хамид.

– Нет. Поэтому столько разбить и переломать придется, самой страшно! Дай-ка подумать… Клише у тебя нет и быть не может. Клише Корневич переплавил и отдал мне. Просто хлопок? Нет, это ничего не значит. Купюры? У кого их нет, родимых, бездомных… У тебя может быть только…

– Я ухожу, – заспешил Хамид.

Ева смотрела, как он уходит – смешной коротконогий человечек, судьба, эпоха. И вдруг пол поплыл на нее, катастрофически быстро приближаясь. Хамид повернулся на звук падения, не понимая, смотрел несколько секунд, потом завыл, обхватив голову руками.

– Это ты сделала? – закричал он Лизе, показывая на неподвижное тело женщины на полу. – Что ты наделала, гадина?

– Клянусь, – растерянно развела руками Лиза.

– Врача, – стонет Хамид, – позови людей, пусть отнесут в спальню, ну почему все это мне?!

Четыре дня беспамятства, потом – проблесками – яркие картинки действительности, случайно ворвавшейся сквозь преграду больного сознания: лица незнакомых мужчин, глупое слово «консилиум», спасибо, что на русском, а то ей приснился сон, что она выкачивает свою кровь женщине с золотыми волосами, летит на вертолете, плавает в бассейне…