Удержи меня
Шрифт:
– Ты просишь слишком много, Кира,- беззлобно возразил он, и поднялся с дивана. – Будешь что-то?
– От стакана воды не откажусь.
Он обогнул мебель и пошёл на кухню, а она зачем-то последовала за ним.
– Это значит, я пришла зря?
– Это значит, что ты можешь сделать только хуже,- доставая стакан с кухонного шкафа, ответил Артём.
– Хуже уже не может быть.
– По крайней мере, я тебя предупредил.
– Хочешь заранее очистить свою совесть?
Выразительный взгляд, брошенный им на девушку, заставил ту в примирительном жесте поднять
– Ладно, прости. Не сдержалась.
– Что ты хочешь знать?- Артём поставил перед ней стакан, предложил сесть и сам опустился на стул напротив.
И тут наступила самая тяжёлая часть. Кира не представляла, как вслух говорить о том, что причиняло столько боли внутри, и при этом держать себя в руках. Несколько минут она просто не могла заставить себя что-то сказать, затем нервно облизала губы, подняла глаза на Артёма и очень медленно произнесла:
– Почему в день свадьбы? В смысле, почему не раньше? Если ты решил так сделать, то не пришло же тебе это в голову утром того дня.
– Потому что я до последнего надеялся, что смогу что-то изменить и мне не придётся так поступать.
– И что же должно было поменяться?
– Кира, это сложно.
– Нет здесь ничего сложного,- прошептала она одними губами. – Мы хотели быть вместе. Ты сделал мне предложение,- она взмахнула рукой, и обручальное кольцо насмешливо блеснуло в лучах вечернего солнца. Словно напоминание о том, как всё сложилось. Дыхание перехватило. – Я прошу, если мы хоть что-то значили для тебя, ты должен мне рассказать. Я не хочу всю жизнь тут и там сталкиваться с тобой и вспоминать об этом.
– Я не скажу тебе ничего нового,- негромко произнёс Артём. – Твой отец не любил меня, и не скрывал этого никогда. Возможно, какое-то время он надеялся, что мы одумаемся, не знаю. Я не буду сваливать вину на него. Это было моё решение, Кира. Да, Валиев не раз давал понять, что он не горит желанием видеть меня рядом с тобой. Но мне было плевать. Ты сама сказала, мы оба этого хотели.
– Так что же поменялось?
– Тебе было двадцать. Ты была ещё совсем ребёнком. И хоть ты и шла против отца, Кира, ты не понимала главного. Противостояние между мной и ним не закончилось бы никогда. Это в теории всё можно преодолеть. Но когда бы изо дня в день тебе пришлось выбирать между нами, когда он в очередной бы раз решил наказать тебя за этот выбор, ты бы сломалась.
– Ты не знаешь этого.
– Он твой отец, детка. И он умеет давить. На то время у него были рычаги, с помощью которого он здоровски подпортил бы твоё существование. А я бы не смог обеспечить тебе ту жизнь, к которой ты привыкла.
– Ты поэтому ушёл?- не веря своим ушам, спросила она. – Ты бросил всё из-за того, что надумал себе что-то?!
– Я не надумал. Я знал это. И поверь, я был свидетелем того, как браки рушатся и из-за меньшего.
– И какого же чёрта ты возомнил, что можешь решать за меня?- из последних сил сдерживаясь, прошипела Кира, приподнимаясь.
– Потому что кто-то должен был сделать выбор. Ты была слишком ослеплена и не видела подоплёки бытия за всем этим.
– То есть, я такая идиотка? Принцесса в розовом платье и с безе
– Кира, успокойся.
– Ты пустил под откос всё, о чём мы мечтали, даже не удосужившись поинтересоваться моим мнением!
– Кира…
– Ты решил за двоих, и почему-то тебе в голову в сбрендило, что решил верно! С чего ты это взял?
– Кира…
– Как ты посмел это сделать? Как ты посмел перечеркнуть всё, ничего не зная наверняка?!- пальцы сами собой вцепились в стакан, всё это время стоявший рядом, и, не помня себя, она выплеснула воду прямо в лицо Артёму.
– Успокойся, чёрт бы тебя побрал!- рявкнул Романов, вытягивая её из-за стола и рывком притягивая к себе, тем самым пытаясь избежать другого финта в подобном стиле. Его лицо потемнело от злости, с кожи и намокших волос стекала вода, заливая рубашку. – Ты даже сейчас не можешь выслушать меня спокойно, о каких трезвых решениях ты вообще говоришь?
Кира замерла в его руках внезапно, словно её разом покинули силы. Взглянула на него совершенно расфокусированным взглядом и вдруг вырвалась, отступила назад.
– Ладно, хорошо,- её неестественно спокойный голос звучал ещё ужасней, чем, если бы она истерично кричала. – Допустим, что так бы и было. Как давно ты знал, что уйдешь?
– Тебе не нужны эти подробности.
– Отвечай мне,- прошипела она. – Или клянусь, я задушу тебя собственными руками! Всё это время, когда до свадьбы оставались считанные недели, ты смотрел на подготовку, видел, что я, как идиотка, готовлюсь чуть ли не к собственным похоронам, и знал, чем всё окончится?
– Я хотел этого избежать.
– Ты целовал меня, говорил всю эту чушь про любовь, мы спали вместе, и ты знал…- это уже был не вопрос, а констатация факта.
– Я виноват! Ты это хочешь услышать? Да, вина моя!- тихим зловещим тоном произнёс Романов. То ли от того, что ярость в нём вспыхнула не меньшая, чем в ней, то ли от того, что его злила перспектива оправдываться перед ней. – Я виновен по всем пунктам: в том, что ты торчала там одна, что я тебя бросил. Я виноват, в том, что любил тебя, идиотка ты чёртова. И нет, я не жалею о том, что сделал, понятно?- при этих словах глаза Киры превратились в узкие щёлочки, и губы сжались в тонкую белую полоску. – Я бы ещё двадцать раз провёл нас обоих через все круги ада, лишь бы ты не была несчастна после.
– Сукин же ты сын,- одними губами произнесла Кира, и с размаху залепила ему пощёчину. Затем ещё одну и ещё, а когда занесла руку для очередного удара, Артём, вконец взбешённый, грубо завёл ей руки за спину и прижал к себе, пытаясь обездвижить. Но в ярости Кира не желала успокаиваться. Она извивалась, пытаясь освободиться, ударить побольнее.
– Не дёргайся,- хрипло произнёс мужчина, ещё сильнее сжимая её руки. – Я не железный, мать твою. Или хочешь возбудить меня до такой степени, чтобы я разложил тебя прямо на кухонном столе?