Удиви меня
Шрифт:
— А зачем ты тогда приехал за мной, если не будешь вестись на мои манипуляции?
— Потому что я не знаю чего от тебя ждать масштабно и во что ты можешь вляпаться. И памятуя наше знакомство, тебя, несмотря на твою внимательность, осторожность и прочую хрень, развести можно на раз два с помощью того же коктейля. Жалко тебя будет, если кто-то воспользуется тем, чем я не воспользовался в первый раз. Не все такие как я, Полина. И я не набиваю себе цену, просто говорю, как есть. Тебе кажется, что сифилис самое страшное, чем тебя могу заразить в невменяемом состоянии?
— Я не пьяная. Может проверим алкоголь в моей крови?! Давай я пописаю на тест полоску, он вообще ничего не покажет. За четыре часа мои три бокала с мартини давно уже плавают в канализации.
— Два.
— Что?
— Ты сказала недавно про пару бокалов.
— Да я смотрю мы действительно похожи. Вы тоже тот еще словесный задрот, Сергей Александрович. Два или три — это не десять. Ясно?
— Да. Говорят, завтра будет снова ясно. Предлагаю поехать на природу. Куда именно — не скажу. Или ты снова против и у тебя охрененно важные планы?
— Нет.
— Что нет?
— У меня нет планов.
— Аллилуйя.
— А у меня родители уехали на море, — после минутного молчания снова начинаю говорить о том, с чего по-хорошему стоило бы начать наш разговор. — Ну точнее, еще не уехали, сейчас в аэропорту. На целых одиннадцать дней.
— Рада? — так и хочется спросить «а ты»?!
— У меня нет желания избавляться от общества родителей, так что мне все равно. Но мне казалось, тебе эта новость понравится.
— Я еще не видел твоих родителей, с какой стати мне радоваться их отсутствию? — ну тормоз!
— Да вообще ни с какой, — обиженно произнесла я и уставилась в окно.
Очнулась я через минут десять, когда осознала, что Алмазов едет в сторону моего дома. Это что за ерунда такая?!
— А куда мы едем? — мой голос прозвучал так неестественно, что, кажется, и лицо скривилось при этом. Как же нелепо звучат вопросы с очевидными ответами! Как у мамы получается так мастерски притворяться дурочкой в нужный момент?
— К тебе домой.
— А зачем? — О! Этот вопрос еще лучше.
— Чтобы отвезти тебя туда. Если следующий вопрос: «Для чего отвозить?». Ответ — чтобы ты легла спать. В девять утра нам надо выехать.
— Я не хочу спать.
— Посчитаешь овец или выпьешь шишки хмеля. Шишки ты любишь, так что вперед.
— Зачем ты это делаешь?!
— Что?
— Ты знаешь что. Не притворяйся дураком. Тебе не идет.
— Что?
— Ничего. Я не хочу к себе домой. Я хочу к тебе и точка. Разворачивайся.
— Я везу тебя домой, Полина, и точка.
— Нет!
— Да, — безапелляционно добавил Алмазов дико раздражающим спокойным голосом.
— Ты понимаешь, что это нерационально? Сначала приехать ко мне, чтобы что-то там мне доказать, потом от меня — к тебе. Время профукаем и бензин, который нынче дорого стоит. Оно вам надо, Сергей Александрович?
—
— Сережа, развернись, пожалуйста, и отвези нас к тебе домой, — после минутной паузы, во время которой я не только успокоилась, но и вновь приобрела способность ясно мыслить, весьма доброжелательно попросила я. Откажется — не проблема. А вообще, так даже лучше. Это идеально, черт возьми, чтобы мой первый секс был не только на моем постельном белье, но и в окружении родной обстановки.
— Далеко пойдешь.
— Ты о чем сейчас?
— Сережа… Хорошо звучит. Первый раз ты озвучило так мое имя.
— Да у меня сегодня вообще все будет в первый раз, Сережа, — на мою реплику Алмазов, к счастью, улыбается, но не демонстрирует это мне, как был сосредоточен на дороге, так и остался.
— Будешь спать первый раз одна в доме? Хотя стой, ты же у нас уже была одна дома, когда Макдональдса пережрала. А что за первый раз тогда?
— Вы меня сегодня пенетрировать будете, Сергей Александрович. Леопольдом, если непонятно.
— Пенетрировать?
— Так точно. Синонимы напомнить?
— У меня хорошая память, не стоит.
Больше Алмазов ничего не сказал, и также в полном молчании доехал до моего дома.
— Ложись спать и не забудь отправить брату фото. Мало ли забыла. Я заеду за тобой в полдесятого.
— Проводи меня до двери.
— Мы и так стоим у твоего забора.
— Ну мало ли во дворе какие-нибудь опасные животные, лес все-таки вокруг.
— Полина, выходи.
— Ты серьезно?
— Да.
А вот этого уже, мягко говоря, выводит из себя. Раз, два, три, четыре, пять… резко наклоняюсь и скидываю с себя босоножки. А вот дальше сама не поняла, как решилась на это и самое главное каким образом полезла, точнее взлезла на Алмазова. «Тюлень выбирается из воды», именно так я бы назвала картину того, как я лезла на Сережу.
— Черт, как же неудобно, — запыхавшись от своих же действий, еле-еле шепчу Алмазову в шею, уперевшись руками в его грудь. А вот он вместо того, чтобы хоть что-то сказать — ржет. — В кино это как-то выглядит краше. Ладно, это все лирика, — хватаюсь за пуговицы его рубашки, и непослушными пальцами принимаюсь их расстегивать. — В кинотеатре ты сказал, что тебе нравится, что я проявила инициативу. Сейчас я ее проявляю во всей красе. Я хочу, чтобы это произошло сегодня, сейчас. Если надо будет — притащу тебя силой к себе. Все, сказала — хочу сейчас, значит сейчас.
— А я сказал убери свой гонор, — обхватывает мое лицо одной рукой, чуть сжимая подбородок, второй же сжимает поясницу. — Уверена значит, — скорее не спрашивает, а утверждает.
— Уверена, — тихо бормочу себе под нос. Вдобавок киваю, улыбаясь при этом.
— А что изменилось за несколько часов? — недоверчиво смотрит на меня.
— Ничего. Хочу и все, — дышу ему в губы, смотря прямо в глаза. — Ну давай уже начнем, Сережа, — специально так произношу его имя, ловя реакцию, которая не заставляет себя долго ждать…