Удиви меня
Шрифт:
— Ну ладно, ладно, не ругайтесь, телефоны — это такая мелочь. Главное, что вы дома, — переигрывает. Слишком сладко. До оскомины. С минуты на минуту спалят, к гадалке не ходи. — Сейчас я быстренько приберу за Димой. Вы на такси приехали?
— Нет, нас твоя сестра встретила. А что у тебя с шеей, Полина? — вообще-то в шестьдесят зрение можно иметь и похуже, дорогой Сергей хрен какой Знаевич.
— А это пиявки, Сережа, — ай да мама, ай да загляденье. — Полина же писала, что у них в больнице есть классный гирудотерапевт. Ты попробовала, доча? И как? — пять баллов!
— Да…, — секундная заминка. — Попробовала. Мне понравилось. Правда вот следы, как оказалось, оставляет… пиявка. Но пользы
— Ладно, ты пропылесось пока пух, а я приберу за Димой. А ты, Сережа, иди открой и налей нам… шампанского. Отметим наш приезд.
— Что за фигня творится в гостиной? — вот тебя еще тут не хватало, Анечка. — И холодильник пустой, даже сыра нет. Я думала перекусить на ночь.
— И тебе привет. Дима пошалил, но не успел за собой убрать. Девицу свою повез домой. Он, как и я, не ожидал, что сегодня приедут мама с папой. А холодильник я не успела пополнить, у меня куча дел. И вообще — ешь у себя дома. К тому же, на ночь есть вредно и не надо прикрываться беременностью. Ладно, давайте не будем делать из моей комнаты концертный зал. Все на выход, — слишком борзая для столь деликатного положения.
— Так, стоп. Какой еще Дима? У него рейс из Москвы через час, я два часа назад с ним говорила, — вот и вправду стерва длинноволосая! Взяла и испортила такой рассказ… Ну, Аня, мать твою!
Кажется, не дышу не только я, но и все по ту сторону шкафа. Это фиаско, Полина Сергеевна, ибо не хер брата ни за что подставлять. Машинально опускаю руки вниз, чтобы прикрыть пах. Сейчас по любому кто-то откроет дверь шкафа. Один, два, три, четыре, пя… твою мать. Лучше бы это была мать. Реальная Полинина мать. Она бы точно прикрыла дверь обратно и не подала бы виду, что что-то видела. Только дверь, как и полагается по закону жанра, открыл отец… Он не спешит за дробовиком, равно как и вытаскивать меня из шкафа тоже не торопится. Я бы сказал, мы сканируем друг друга. Хорошо, кстати, мужик выглядит. И что самое странное — я бы не сказал, что он готовится дать мне люлей. Он спокоен. Для такой щекотливой ситуации — он чрезмерно спокоен. Что вообще в таких случаях полагается говорить такому дебилу как я?
— А это, стало быть, и есть «наш Дима» и «твой грудотерапевт», Полина, да? — секунда и передо мной появляется еще и мать Полины.
— Гирудотерапевт, дорогой, а не грудо. Тебе ли не знать, тебе ли не знать, — качая головой из стороны в сторону, с едва заметной улыбкой произносит женщина, рассматривая меня с ног до головы. Вот ее однозначно можно к себе расположить, даже с голой жопой. А учитывая, что рисованные голые задницы ее профиль — и подавно. Как же ее зовут, черт? Вспоминай, блин. Ксения! Точно.
— Всем добрый вечер. Несмотря на мое не самое лучшее положение, приятно познакомиться.
— Ну ладно, побуду для разнообразия вежливым, — после непродолжительной паузы произносит отец семейства. — Сергей, — протягивает мне руку. Кажется, от облегчения я выдохнул. Схватил первую попавшуюся тряпку из шкафа и, старательно прикрывая пах, тут же протягиваю ему свободную руку.
— Сергей, — уверенно проговариваю в ответ, и он сразу же одергивает свою руку, не дав мне ее пожать.
— Ты смотри какой. Мало того, что голожопый в моем доме, в шкафу моей дочери, спаивает ее и трах… так еще и повторяет за мной.
— Я не повторяю, я — Сергей. В смысле, ваш тезка. Ксения, — перевожу взгляд на женщину и беру ее руку. Та, к счастью, не одергивает ее, а широко улыбается, сжимая в ответ мою ладонь.
— Мануэла, Педро, Сиси….? Возможно, будущий зять?
— Да, точно — это был я.
— Очень рада уже личному знакомству, — переводит взгляд на мужа. — Что? Я вымою руку.
— Что здесь происходит? Вы вообще
— Я, конечно, не в том положении, чтобы вести длинные и тем более обвинительные речи, но тем не менее. Все, что происходило до вашего приезда с вашей дочерью — было нормально. А сейчас ничего этого не случилось бы, если бы не одно большое НО. Просто ваша дочь очень опасается вашей, Сергей, реакции. Мы с ней встречаемся, но она так боится, что вы о ней плохо подумаете, что предпочла, точнее, не так, умоляла меня залезть в шкаф, чтобы никто не увидел и не узнал о моем существовании. Она только что очернила брата только для того, чтобы ее дорогой папа, то есть вы, которому она приклоняется каждый день, не допустил мысли, что она заинтересовалась чем-то или тем более кем-то, помимо учебы. Я не спаиваю вашу дочь. Сегодня у нее было первое и не самое приятное дежурство в жизни. Первый больной ее словесно пропоносил, второй на нее… помочился, не буквально, а реально. А зная брезгливость и любовь к чистоте вашей дочери, можно представить, как она себя чувствовала. Поэтому, выпитая бутылка вина после отвратительного трудового дня — исключительно в лечебных целях.
— Полина?!
Резко поворачивается к не вовремя замолчавшей дочери, открывая мне не только доступ на Полину, но и на Аню. Это ж надо так попасть. Но хуже всего, что вместо того, чтобы хоть что-то сказать, Полина не только молчит, она еще и замерла, усевшись на кровать с наидебильнейшим выражением лица, приложив ладони к вискам, словно перед нами умалишенная. Ну давай еще покачайся, блин. Всю жопу отобью за такую подставу, как останемся вдвоем.
— Сережа, я вас уже люблю. Давайте я вам принесу вашу одежду? — закусывая губу, тихо произносит Ксения.
— Премного буду вам благодарен, Ксения.
Наступившее молчание, как только Полинина мать покинула спальню, начало дико напрягать. Анин насмешливый бегающий взгляд — раздражать. Папаша, прожигающий дыру попеременно то в моей, то в Полининой голове, раздражал не меньше Ани.
— Может ты все-таки соизволишь хоть что-нибудь сказать, Полина? Например, опровергнешь или подтвердишь слова грудотерапевта?
— Нет, папа. Сергей Александрович у нас без шуток врач. А если быть точнее — очень хороший терапевт. Я у него, между прочим, ординатуру проходила. Кстати, здрасте, Сергей Александрович, — во всю улыбается Аня.
— И тебе привет, Аня.
— Как оказывается тесен мир, за это надо срочно выпить, — о да, моя спасительница. — Держите, Сергей, — никогда так не радовался обычным трусам, равно как и одежде.
— Спасибо, Ксения, — беру свободной рукой долгожданную одежду.
— Это какой-то розыгрыш? Полина?! Долго будешь молчать?!
— Я хочу, чтобы вы все вышли из моей комнаты и оставили нас с Сережей одних. И ты, папа, тоже. Выйдите все, пожалуйста, — совершенно несвойственным ей голосом, просит Полина, все так же сидя на краю кровати, не поднимая взгляда.
— Это надо было сделать еще несколько минут назад. Сережа, Аня — на выход. Пойдемте. А вы с Полиной, — указывает глазами в мою сторону. — Приводите себя в порядок и спускайтесь вниз. Нам надо всем чуточку выдохнуть, ничего такого не случилось. Обычный рядовой случай в нашей семье. Полин, очнись, дорогая.
Глава 39
Как только закрылась дверь спальни, быстро вылезаю из шкафа и наспех принимаюсь натягивать на себя одежду. Руки горят от того, как сильно хочется отбить Полинину задницу. Но какие-то считанные секунды и совершенно несвойственное для нее «прости меня» напрочь выводит из равновесия. Мне ведь это не послышалось?