Удивительное приключение Эми и графа

Блейни Мэри

– Отчего же? Если я – Том Круз, то вы – замечательная и талантливая Эми Стивенс из Топеки, штат Канзас.

Саймон поцеловал ее в лоб. Она покачала головой, вначале делая вид, что верит ему, а примерно через десять секунд на самом деле начала верить.

«Хорошо, – подумала Эми. – Пусть все это странно, и никто этому не поверит, даже если рассказать. Но мы вместе, и мы сделаем это». Она выпрямилась и отступила на шаг назад.

– Раньше вы были обо мне совсем иного мнения, мистер Уэст.

– Что верно, то верно.

Вначале я подумал, что вы в сговоре с Арбаклем и хотите меня обмануть. Не понимал только, как именно и зачем. А потом, загадывая желание, я захотел иметь хотя бы половину вашей веры. Монета его исполнила. В перемещение во времени я поверил, когда увидел Уэстморленд – знакомый мне, но в то же время совершенно другой. И когда на шее у меня вместо галстука оказалась какая-то тряпка.

– Это не страшно. Кстати говоря, и шнуровка не такая уж неудобная штука, как можно было опасаться.

– Шнуровка? Что это?

– То, что стягивало женщинам корсеты во времена Регентства.

Саймон улыбнулся, и Эми представила, о чем он мог подумать. Корсет и подвязки на чулках. Очень сексуально… И именно это сейчас у нее под платьем.

– Откуда такие познания, мисс?

– Из исторических романов. Не делайте такие глаза! Многие книги этого жанра написаны вполне интеллигентными, образованными женщинами, знающими толк в истории костюма. Благослови, Боже, таких писательниц, как Мэри Бэлоу и София Нэш.

– Я напишу им благодарственные письма, как только мы возвратимся.

– То ли от поцелуя в лоб, то ли от вашей уверенности, но сейчас я чувствую себя намного лучше.

– Да? Давайте посмотрим, как вы будете чувствовать себя после этого. – Саймон взял лицо Эми в ладони и поцеловал ее в губы.

Его подбородок показался ей еще более надежным, чем плечо. Эми раскрыла свои губы навстречу его, и поцелуй прокатился по телу горячей волной. Он был волнующим, дразнящим, прекрасным, он был необходим как глоток свежего воздуха. Запах накрахмаленного полотна рубашки, тонкий аромат пряностей, чистый, свежий вкус губ Саймона – Эми хотелось, чтобы этот поцелуй длился до скончания века.

Но все же он закончился.

– Ах, – без сил выдохнула Эми, когда их губы разъединились и Саймон прижался лбом к ее лбу.

С минуту они стояли неподвижно и молчали – это молчание было красноречивее любых слов. Оба понимали, что разумнее всего сейчас было бы оторваться друг от друга, чтобы соблюсти хоть какое-то подобие приличия…

Страсть оказалась сильнее разума, и Эми вновь потянулась к Саймону. Он осыпал поцелуями ее глаза, щеки, губы, а она шептала:

– Когда ты впервые прикоснулся ко мне… Просто тронул пальцем мою руку… Это прикосновение обожгло меня не меньше, чем поцелуй…

С этого момента они не сговариваясь, совершенно естественно, перешли на «ты».

– Ты мне тоже сразу понравилась. Твои прекрасные волосы, удивительные глаза,

бьющая через край жизненная энергия… И еще этот твой акцент.

– Профессор Хиггинс и цветочница Элиза Дулитл, – хихикнула Эми.

Наконец они отпустили друг друга. Прическа Эми совершенно растрепалась, и она принялась закручивать волосы в узел.

Эта картина – поправляющая волосы Эми – была настолько соблазнительной, что Саймон, чтобы сдержаться, отвернулся и подошел к окну. «Думай о чем-нибудь постороннем», – приказал себе Уэст.

На улице было прекрасно. Лучи весеннего солнца пробивались сквозь кроны росших вдоль подъездной дорожки деревьев. Эти деревья стояли здесь сотни лет и будут стоять в его время. Позже нужно будет взять Эми на прогулку, показать ей свои любимые уголки, зайти на часочек в садовый павильон.

– После такого поцелуя, граф, мне действительно начинает казаться, что ничего невозможного нет. – Эми стояла возле картины Гварди, но смотрела не на нее, а на Саймона. – Просто Эми и граф отправились вместе в удивительное путешествие.

Интересно, если ее снова поцеловать, она улыбнется? Проверить?

Сейчас Эми и не думала улыбаться.

– Как нам найти монету, Саймон?

– Я думаю, нужно дать ей возможность самой отыскать нас. Монета могла завалиться куда угодно. Наконец мы просто могли забыть ее.

– Хорошо. Твоя точка зрения мне ясна. Жаль, что нельзя перевернуть вверх дном мою комнату, твою спальню и карету.

Эми прикусила губу, и Саймон понял, что она пытается скрыть за своим молчанием. Тяжело вздохнув, Эми решила просто: «Пропади оно все пропадом!» – и, отвернувшись от Уэста, стала рассматривать картину.

Смогут ли они возвратиться, если не сделают то, зачем их послали?

– Так, значит, это и есть картина Гварди. Подлинник. – Она наклонилась ближе к полотну, словно надеясь что-то прочитать на нем.

– Да, – подтвердил Саймон. – Картина написана приблизительно в тысяча семьсот восьмидесятом году и привезена из Италии пару лет спустя. Один из его классических видов Большого канала в Венеции.

– Ты обратил внимание на то, что картина все еще здесь? Не отдана, не похищена, не потеряна.

– Что само по себе уже очень интересно. Это значит, что кто-то обнаружил пропажу полотна почти сразу после того, как оно исчезло.

– Разве могло быть иначе?

– Не торопись, Эми. Подумай. Это лишь одна из дюжины картин, которые висят в библиотеке. В глаза из них бросается только вот эта, большая, над камином. Что касается остальных полотен, может пройти несколько дней или даже недель, пока кто-то заметит пропажу. Наверняка сама знаешь, как это бывает.

– О'кей. Подобное и со мной действительно случалось, причем несколько раз. На привычные вещи редко обращаешь внимание. Думаю, что такое вполне возможно. Но что делать нам с вами, милорд?