Удивительные истории нашего времени и древности

Автор неизвестен

Когда ты убивал людей и хвастался своей победой, что было в мыслях у тебя? Ну да, награду ты получишь за десять тысяч трупов, за тьму сухих скелетов. Но ты послушай как-нибудь, что в ночь ненастную творится в ратном поле: Стеная,

бродят призраки твоих невинных жертв и ищут черепа свои!

Ян Шунь прочитал письмо и, негодуя, разорвал его в клочки.

Затем Шэнь Лянь написал поминальное обращение и вместе со своими последователями и учениками приготовил жертвоприношения и принес жертву невинно погибшим. После этого он написал еще два стихотворения на тему «На границе». Первое стихотворение гласило:

Запад едва озарился кострами враждебных татарских племен, А в наших войсках боевой полководец уже изнемог, истомлен. Нет, не разит и не бьет воевода лихих чужеземных вождей, Саблю стальную свою обагряет, воюя с народом своим.

В другом говорилось:

Они бежали от врагов, чтоб жизнь свою спасти, Но убежали от татар и смерть свою нашли. О, если б ведали они грядущую судьбу! Как сожалели бы тогда, что не сдались врагам!

У Ян Шуня был свой человек, некий Ло Кай, он переписал стихи и поминальное обращение и тайком передал их Ян Шуню. Гневу Ян Шуня и ненависти его к Шэнь Ляню не было предела. Ян Шунь тут же изменил несколько слов в первом стихе, и получилось:

Запад уже озарился кострами враждебных татарских племен, И в наших войсках боевой воевода напрасно себя не щадит. Лучше бы с помощью чужеземцев предателей он покарал, Кровью их грязной тогда не пришлось бы владыке свой меч обагрять.

Затем он написал письмо, вложил в него измененные стихи, и с письмом этим послал Ло Кая к Янь Шифаню. В письме говорилось, что Шэнь Лянь, ненавидя первого министра и его сына и намереваясь при случае отомстить Янь Шифаню, тайно собирает возле себя бесстрашных головорезов и удальцов, владеющих мечом; что при нашествии татар он сочинил стихи, в которых есть слова, призывающие с помощью захватчиков уничтожить коварных предателей, которые стоят у власти, и что, мол, вообще в голове у него бунтарские мысли. Прочитав это письмо, Янь Шифань переполошился. Он тут же пригласил к себе одного из своих доверенных людей, цензора Лу Кая, и стал с ним советоваться.

— Если я буду назначен туда, — сказал Лу Кай, — то, конечно, сделаю для вас все, что нужно.

Янь Шифань был счастлив. Он тут же дал распоряжение Цензорату назначить Лу Кая инспектором в Сюаньфу и Датун.

Накануне

отъезда Лу Кая Янь Шифань устроил прощальный пир.

— Передайте, пожалуйста, мои лучшие пожелания Ян Шуню, — говорил он Лу Каю. — Надеюсь, что вы будете действовать совместно с Ян Шунем, общими усилиями. И если вы избавите меня от этой язвы, которая меня гложет, я отблагодарю вас обоих пожалованием самых высоких титулов. Поверьте, от своего слова я не откажусь.

Лу Кай понимающе кивнул.

Прошел не один день, пока Лу Кай, получив высочайший приказ о назначении, направился в Сюаньфу.

Там он встретился с Ян Шунем и подробно передал ему свой разговор с Янь Шифанем.

— Я день и ночь думаю о том же, не сплю, не ем, — сказал Ян Шунь, — но, к сожалению, не могу придумать ничего такого, что дало бы мне возможность покончить с этим человеком.

— Ну что ж, будем оба начеку. Мы не должны обмануть ожидания господина главного министра, да и не следует упускать случая выдвинуться самим.

— Вы правы, — согласился Ян Шунь. — Если только один из нас увидит возможность прибрать Шэнь Ляня к рукам, должен сразу же сообщить другому.

На этом они расстались. В ту ночь Ян Шунь не мог заснуть и все думал о том, что рассказал ему Лу Кай. Утром, когда он в ямэне приступил к работе, секретарь по военным делам доложил:

— В Вэйчжоу пойманы два бунтаря и нынче доставлены к нам. Каковы будут ваши распоряжения?

— Приведите их сюда, — сказал Ян Шунь.

Вошел начальник конвоя, земно поклонился и подал Ян Шуню сопроводительную грамоту. Ян Шунь прочитал грамоту, и лицо его расплылось в улыбке. Оказалось, что оба арестованных — одного из них звали Янь Хао, другого — Ян Инькуй, — были из шайки Сяо Циня, главаря секты *«Белого лотоса». В свое время Сяо Цинь постоянно ездил к татарам и там, воскуривая фимиам, дурачил народ; обманывал вождя татар Алтан-хана — говорил, что владеет магией, что может заклинаниями убить человека, одним волшебным словом сокрушить городскую стену. Хан был настолько глуп, что верил ему и пожаловал титул главного духовного наставника. У Сяо Циня было несколько сот человек, которые составили целый лагерь; когда Алтан-хан совершал набеги на китайскую землю, Сяо Цинь и его люди служили ему проводниками. Китай не раз страдал от них. В свое время предшественник Ян Шуня, господин Ши, направил своего толмача с дорогими подношениями к одному из татарских вождей — Тата и велел передать тому следующее:

«Поднебесная страна охотно согласилась бы установить с вами дружеские отношения, обменивать наши зерно и ткани на ваших коней и устроить то, что называется «конный рынок». Военные действия тогда были бы прекращены, обе стороны пребывали бы в благоденственном покое, и это было бы прекрасно. Но, вероятно, тому будет препятствовать Сяо Цинь, и мир между нами так и не установится. Сяо Цинь — подданный нашей страны; никакой магической силой он не обладает, он просто коварным обманом подстрекает вас к набегам, из которых извлекает пользу для самого себя. Если вы не верите моим словам, то попробуйте испытать его — обладает ли он тайной магического искусства. Если Сяо Цинь своими заклинаниями действительно сумеет разрушить городские стены и убить человека, тогда используйте его на ответственном посту, а не сумеет — значит, явно одурачивает вас. В таком случае вам следовало бы связать его и доставить в распоряжение нашего двора. Тронутая вашим добродетельным поступком, страна наша непременно щедро вознаградила бы вас; наладился бы «конный рынок», и вы из года в год получали бы несметную прибыль, — так куда выгоднее, чем заниматься рискованным грабежом».

«Что верно, то верно», — согласился Тата и доложил обо всем Алтан-хану. Алтан-хан был доволен таким предложением. Он встретился с Сяо Цинем и договорился, что тысячная конница будет сопровождать Сяо Циня через границу, где они подойдут с правого фланга к одной из китайских крепостей, и там Сяо Цинь должен будет показать свое искусство и заставить обрушиться городские стены. В страхе перед неминуемым разоблачением Сяо Цинь той же ночью переоделся и бежал. У заставы Цзююнгуань он был задержан и допрошен. Его сообщники — Цяо Юань, Чжан Паньлун и другие были также схвачены и доставлены к губернатору Ши. Они показали, что последователей этой секты много и что есть они и на юге, и на западе страны. С тех пор повсюду искали и арестовывали сообщников Сяо Циня. Янь Хао и Ян Инькуй, которых теперь схватили в Вэйчжоу, были известными людьми из этой шайки. Поэтому Ян Шунь и был так обрадован: прежде всего, то, что преступников задержали и препроводили сюда, зачтется ему, генерал-губернатору, в заслугу; кроме того, он сможет воспользоваться этим случаем, чтобы впутать в дело Шэнь Ляня и таким образом избавиться от него.