Удивительные истории о мужчинах
Шрифт:
– Маленькое?
– Совсем.
– А на картах тут что?
– А на картах тут море.
– Умник. Что рекомендуешь?
– Тихонько красться. Справа тут банка, и вода сейчас малая, в теории можем пройти, но мало ли, а влево чтоб уйти, надо ход увеличивать, а ну как не успеем? Рекомендую остаться на данном курсе.
– Ладно, давай вниз, смотри там во все глаза. На румбе?
– На румбе – триста!
– Центральный, мостику! Что с турбинами?
– Левая застопорена, правая работает вперед десять.
– Стоп обе!
– Есть стоп обе. Застопорены обе.
– Оба
Больше сделать ничего и не сделаешь, а вроде как надо – крейсер же медленно ползет к чему-то неопознаваемому и мало ли к чему, и вот это вот состояние, когда все сделал, что мог, а надо бы больше, но нечего, начинает нашептывать старпому в ухо всякое и заставляет его ходить по квадратному метру мостика из угла в угол и смотреть по пеленгу двести шестьдесят и проверять – туда ли смотрят минер и рулевой, и что, опять спросить, сколько на румбе? Ну чтоб вот просто не молчать.
– На румбе?
– Триста!
– Мостик, центральному! Отвалены оба САУ, оба САУ развернуты лево девяносто, готовы к немедленному пуску.
– Есть центральный. («Швартовые команды вызвать, что ли? А смысл?») Боцманскую команду наверх!
– Есть боцманскую команду наверх.
Первым замечает минер.
– Вижу слева по борту что-то!
– Где?
– Вон, смотрите, чуть левее, видите контур? Видите, да вон же, ну!
– Да, вижу! – кричит снизу рулевой.
Он по пояс почти вылез в форточку, чтобы лучше разглядеть, что там, но толком ничего не понять: просто в одном месте туман, да, плотнее, чем в других, и он лепит из себя какой-то не то баркас, не то шаланду. Развернули в ту сторону прожектор – стало еще хуже, убрали прожектор.
– Дай ракету!
– А кончились красные.
– Ты серьезно? Ну все тогда, отбой войне и стоп служить Отчизне! А зеленую дать тебе что, тонкое чувство прекрасного не позволяет?
– Ну… это… МППСС же…
– Дай зеленую ракету, немедленно! МППСС ему, гляди ты, а! Я сейчас – твой МППСС! Я!
Зеленая ракета глухо хлопает и шипя летит по пологой дуге – в хорошую видимость ночью светит она далеко и ярко, а сейчас едва освещает пару метров вокруг себя, но маленький рыболовный траулер угадывается отчетливее.
– Рыбак, – резюмирует старпом.
Траулер просто стоит без огней и хода. Как мертвый.
– Не ржавый какой-то, наш ли? – сомневается минер.
Почти уже без хода, лодка медленно пододвигается левым бортом к суденышку длиной метров тридцать. Старпом хватается за рычаг «Тифона», и тот с готовностью орет во все свое тифонье горло.
– Бля-а-а-а! – орет рулевой, у которого чуть не сдувает шапку. – Предупреждать же надо!
И убирается на свое место, захлопывая форточку. Его, естественно, никто не слышит.
Из рубки рыбака выскакивает мужик, почти такой же, как в рекламе леденцов «Фишермансфренд», только в вязаной
– Бля-а-а-а-а! – орет рыбак, вращая глазами – Какого хуя!
Он смотрит вперед: черный резиновый борт, выше его судна, теряется в тумане. Он смотрит назад: черный резиновый борт, выше его судна, теряется в тумане. Он смотрит вверх: примерно на высоте его квартиры (а живет он на четвертом этаже пятиэтажного дома) светит прожектор и оттуда ему весело кричат:
– Ты с гарпуном, что ли? Планируешь акт нападения на военный корабль?
– Вы кто, нахуй, вообще?
– Инопланетяне, ёпта, повезло тебе, мужик, – собирайся! С нами полетишь!
– Да нахуй так пугать-то, а! Я, блядь, чуть не обосрался! Чего вы ревете-то как потерпевшие!
– Да проверяем, есть ли кто живой! А то мало ли, нашли шлюпку в море, а она – ничья!
– Сами вы шлюпка! Поняли? Не, серьезно, а вы кто вообще?
– Ну подводная лодка же, ну что ты – слепой?
– Подводная лодка? – рыбак вертит головой. – Да что вы пиздите? Подводные лодки вот такие (рыбак разводит в сторону руки), что я, не знаю, что ли? А это что за хуйня? (тычет багром вперед, назад и вверх).
– Да тебе не угодишь, капризулька! Инопланетяне – не веришь, подводная лодка – не веришь! А чего ты стоишь тут, как Летучий голландец, без огней и хода?
– А куда мне тут идти и кому тут светить?
– Ну нам вот, видишь?
– Да не должно тут никого быть, я смотрел сводки перед выходом!
– И чего там было в сводках?
– Ну что нет тут никого!
– А почему?
– Ну… военные район закрыли опять!
– Во-о-о-от, видишь, как оно, оказывается! Военные район закрыли просто так, ты себе думал, да?
– Ну это же военные, слушайте, вечно они! Сколько раз ходил по закрытым районам, и всегда пусто!
– А сейчас, видал, как густо!
– Дык а вы тут что делаете?
– Родину охраняем, понятное дело!
– От кого? Это же Мотовский залив!
– Хуетовский залив! Вон Цыпнаволок на траверзе – Баренцево море уже, считай!
– Ну дык и что? Оно же тоже тут наше!
– То есть ты, наплевав на запрет военных заходить в район, поперся сюда, а враги, они дисциплинированнее тебя, ты считаешь: нельзя так нельзя, думают они и не плывут туда, куда запрещено? Ну да, в принципе, я с тобой согласен! Таких распиздяев, как вы, – поискать еще!
– Да при чем тут… а-а-а-а-а! – Рыбак кинул куда-то свою палку, достал трубку и закурил.
Рыбацкое суденышко давно уже тукнулось бортом о борт лодки, и они стояли (скорее висели) бок о бок в тумане, как слон с маленькой Моськой, которые помирились и решили дружить. Боцманская команда в жилетах, страховочных поясах и с бросательными концами (на всякий случай) толпилась под мостиком и дружно курила, вопросов не задавали – раз вызвали, значит, надо. На рыбаке то там, то сям вдоль борта показались тоже какие-то – больше похожие на пиратов, чем на моряков – люди и хлопали сонными глазами то на своего капитана, то на борт неизвестного морского чудища.