Удивительные истории о словах самых разных
Шрифт:
А воздвигнута эта башня на горке, которая называется Воландсхауген – холм Воланда. Парковый массив, окружающий горку, именуется Воландспаркен (то есть «Парк Воланда»). Аллея, огибающая холм, тоже носит название Воландсхауген. Есть и другие аллеи: Воландсвейен («Дорога Воланда»), Воландсштуббен (что можно перевести как «Воландовы пни» или «Воландовы тупики»). Неподалеку располагается заведение, именуемое «Воландс хауген барнехаге» – «Детский сад холма Воланда».
«Ну,
Вот об этом и речь.
Окрестности города Ставангера не представляют собой нечто исключительное. В Норвегии (а также кое-где в Швеции и Дании) есть немало деревень, местечек и местностей, носящих название «Воланд».
Это – обыкновенная топонимика.
В Скандинавии существует множество людей с фамилией Воланд, и есть немало людей, носящих ИМЯ Воланд.
А это уже – обыкновенная антропонимика.
Имена и фамилии произведены от географических названий. Такое встречается сплошь и рядом. Что же касается географического названия «Воланд», то ничего таинственного в нем нет. На древненорвежском «во-» (вариант: «ва-») – это «поворот, угол», а «-ланд» – «земля» (ну, тут дело совсем понятное даже без знания германских языков: Ирландия, Шотландия, Гренландия, Исландия и так далее) или даже «ферма, поместье, хутор».
В сумме получается: «Воланд». И означает это «хутор на повороте дороги (или реки)», либо «ферма в уголке поля (леса)», либо «земля за поворотом». Все очень просто и даже… приземленно.
Мне представляется, что большинство норвежцев (даже весьма образованных) понятия не имеют о «Мастере и Маргарите», – как мы не имеем представления, допустим, о значительном романе «Гарман и Ворше» великолепного норвежского писателя Александра Хьелланна. А те норвежцы, которые всё-таки прочитали «Мастера и Маргариту» (например, в английском переводе), скорее всего, удивились: и чего это автор назвал своего странного героя таким прозаическим, крестьянским именем?
Откуда же Булгаков взял своего Воланда? Ну, разумеется, не из норвежской топонимики. Михаил Афанасьевич позаимствовал имя своего персонажа у… Гёте (исследователям творчества Булгакова это давно известно), взяв его из «Фауста».
Вот только не надо лихорадочно листать великую трагедию! Вы там ничего не найдете.
Дело в том, что в «Фаусте» Гёте – я имею в виду оригинальный текст трагедии – князь тьмы упоминается как Воланд (правильно, кстати, «Фоланд», а не «Во– ланд»)… один-единственный раз.
Вот это место – слова Мефистофеля, прозвучавшие в сцене «Вальпургиева ночь»:
Platz! Junker Voland kommt. Platz! susser Pobel, Platz!
Перевод мог бы быть таким: «Дорогу! Барин Фоланд идёт. Дорогу, милый сброд!»
Впрочем, это моя собственная версия. В классическом переводе Бориса Пастернака текст выглядит иначе:
Эй, рвань, с дороги
И дайте дьяволу пройти!
Заметили? «Барин Фоланд» исчез (немецкое Junker – это «помещик, юнкер, барин»), а вместо него
Есть только один перевод «Фауста» на русский язык – прозаический перевод Александра Лукича Соколовского, вышедший в 1902 году, – где эта строка с «Воландом» переведена хотя и неточно, но близко к оригиналу: «Эй, вы! Место! Идет господин Воланд!»53.
Известно, что Булгаков знал о переводе Соколовского и Воланда взял именно оттуда. Известно также, что Михаил Афанасьевич хорошо знал немецкий язык и делал выписки из «Фауста» именно на немецком. Булгаков долго размышлял, как бы ему назвать князя тьмы, перебирал малоизвестные имена (были, например, варианты «Азазелло», «Велиар»), но остановился всё же на совсем малоизвестном: Воланд (однако же не «Фоланд»).
О Булгакове написано очень много – и о его жизни, и о работе над великим романом. Немало фактов можно почерпнуть, например, в «Булгаковской энциклопедии», – проблема лишь в том, что ни эта энциклопедия, ни какая-либо другая не сможет объяснить, откуда взялось само слово «Воланд».
А взялось оно вот откуда. «Воланд» и похожие слова («волант», «волонт», «волонте») начиная примерно с XVI века действительно обозначали в европейских языках (французском, английском, немецком, итальянском) нечистую силу или беса. Или проказливого беса («лукавого»). Или ловкого жулика. Или же проворного, быстрого, живого, шустрого, а также сообразительного и находчивого человека. Или капризную, взбалмошную личность – словом, ветреника. «Ветреник» – лучший перевод, потому что немецкое «воланд» (Voland) пришло из старофранцузского, где volante, а еще раньше volans означало «способный летать; летающий» (в основе – старая добрая латынь: глагол volare, «летать»).
Имейте в виду: в бадминтоне «волан» – того же происхождения, и означает он «летающий».
Во всех культурах и мифологиях нечистая сила (духи, демоны, дэвы и прочие) обладала способностью к полёту: летание – это проявление сверхъестественных, нечеловеческих свойств.
Жуликов тоже в разных языках называли «летунами»: сейчас он здесь, а через минуту исчез – сделал свое дело и «улетел».
Русское слово «упырь», породившее европейского «вампира» и вернувшееся к нам уже именно «вампиром», означает… «летающий»!
Корень здесь – «-пыр» (старославянское «пър»), тот же самый, что в словах «перо», «пернатый», «парить» и даже «прапорщик» (это слово – производное от старославянского «прапор», означающего «знамя»; что знамя делает? – ну, конечно, развевается, вот «прапор» – это и есть полотно, которое развевается – парит! – на древке, а «прапорщик» – не кто иной, как «знаменосец»).
Летучая мышь «нетопырь» – опять-таки «летающая», причем «летающая ночью» («нето-» – это старославянская модификация латинского noctis, родительного падежа слова nox, «ночь»).