Удивительные приключения дядюшки Антифера(изд.1965)
Шрифт:
Но банкир, с одной стороны, и нотариус - с другой, внимательно слушали истории Жильдаса Трегомена. Замбуко иногда хмурил брови и бросал косые взгляды через дверцу дилижанса, Бен-Омар, напротив, отводил глаза от этой дверцы, сжавшись в комок в своем углу, дрожа и бледнея, когда хриплый вой раздавался в густой придорожной чаще.
– Честное слово, - рассказывал в этот день Трегомен, - я узнал от кучера, что в прошлый раз на дилижанс напали звери. Пассажиры открыли стрельбу, чтобы испугать этих хищников... А вчера ночью пришлось даже поджечь дилижанс, чтобы отогнать огнем стаю
– А что же случилось с путешественниками?
– спросил Бен-Омар.
– Путешественники вынуждены были идти до подставы пешком, - ответил Жильдас Трегомен.
– Пешком!
– дрожащим голосом воскликнул нотариус.
– Я... я никогда бы не смог!..
– Ну что ж, вы бы остались позади, господин Омар! Поверьте, мы не стали бы вас ждать!
Легко догадаться, что этот не очень милосердный и не очень утешительный ответ исходил от дядюшки Антифера. Иначе он не вступил бы в разговор. И Бен-Омар теперь окончательно убедился, что он не приспособлен к путешествиям ни на суше, ни на море.
Однако день проходил, а хищники давали знать о себе только издалека доносившимся воем.
К своему огорчению, Жильдас Трегомен убедился, что дилижанс доберется до Бона только к ночи.
В самом деле, было уже семь часов вечера, когда в трех или четырех километрах от Бона они миновали Хиппо, старинный нумидийский город, ставший знаменитым из-за могилы Блаженного Августина[161]; этот городок интересен и своими глубокими водоемами, в которых арабские старые женщины занимались волхвованием и колдовством. Каких-нибудь двадцать лет спустя путешественники увидели бы на этом месте стены базилики[162] и госпиталя, появившиеся словно из-под земли благодаря могуществу кардинала Лавижери[163].
Между тем глубокая темнота уже окутывала Бон, прибрежную аллею вдоль крепостных валов, продолговатый мол, заканчивающийся на западе песчаным клином, могучие деревья, осеняющие набережную, новую часть города с его обширной площадью, где возвышается теперь статуя Тьера в бронзовом сюртуке, и, наконец, Касба[164], которая предвосхитила бы впечатление Трегомена от Касбы в Алжире.
Следует признать, что неудача преследовала этого превосходного человека, и он утешал себя только мыслью взять реванш в столице Второй Франции[165].
Путешественники выбрали гостиницу, расположенную на площади, поужинали и в десять часов легли спать, чтобы вовремя проснуться к утреннему поезду. В эту ночь, утомленные шестидесятичасовым путешествием в дилижансе, все они спали глубоким сном, даже и этот ужасный дядюшка Антифер.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
повествующая о наиболее знач и тельных событиях, которыми ознаменовалось плавание из Бона в Алжир и из Алжира в Дакар
Дядюшка Антифер был уверен, что между Боной и Алжиром проложена железная дорога, но он поторопился на двадцать лет. Поэтому на следующий день ответ хозяина гостиницы поставил его в тупик.
– Как! Из Бона в Алжир нет железной дороги?
– подпрыгнув, закричал дядюшка Антифер.
–
– сказал веселый хозяин.
Без сомнения, Бен-Омар не желал бы ничего лучшего, так как во избежание задержек приходилось опять ехать морем.
Но Пьер-Серван-Мало Антифер повелительным тоном спросил:
– Есть пакетбот, готовый к отходу?
– Да, он отчалит сегодня утром.
– Мы отправляемся на нем!
Вот почему в шесть часов утра дядюшка Антифер отбыл из Бона на пакетботе вместе с пятью спутниками, из которых двое - Жильдас Трегомен и Жюэль - были выбраны им самим, а остальные трое - Замбуко, Бен-Омар и Назим - стали его спутниками по необходимости.
Не стоит рассказывать об этом переходе в несколько сот километров.
Конечно, Жильдас Трегомен предпочел бы плаванию путешествие в поезде, что позволило бы ему хоть мельком увидеть из окна вагона те самые земли, по которым через несколько лет предстояло проложить железнодорожную колею. Но он рассчитывал вознаградить себя в Алжире. Если дядюшка Антифер воображает, что в Алжире сразу же к его услугам окажется корабль, готовый к отплытию на западный берег Африки, то он жестоко ошибается, и, хочет он этого или нет, ему придется запастись терпением! А какие тем временем прелестные загородные прогулки можно будет предпринять, пожалуй, даже к ручью Обезьян!..
Конечно, Жильдас Трегомен ничего не выиграет, если и будут найдены сокровища Камильк-паши, ну и пусть! Но зато у него останется богатая коллекция воспоминаний о путешествии в алжирскую столицу.
Было восемь часов вечера, когда пакетбот, шедший на всех парах, бросил якорь в Алжирском порту.
В конце марта под этой широтой даже звездные ночи еще очень темны. На севере чернела неясная громада города с выступающей на переднем плане Касбой, той самой долгожданной Касбой, которую так хотелось увидеть Жильдасу Трегомену. Сойдя с пристани, он поднялся вместе со всеми по широкой лестнице, потом прошел сквозь массивную аркаду[166], которая вывела их на набережную. По левую руку остался сверкающий огнями сквер, где Трегомен охотно бы задержался; но мешкать было некогда, и вот он уже очутился перед ансамблем высоких домов; в одном из них помещалась гостиница «Европа».
Дядюшку Антифера и его спутников очень радушно приняли в этой гостинице. Заняв номера, путешественники оставили свои чемоданы и спустились в столовую. Обед продолжался до девяти часов, и, так как еще немало времени уйдет на ожидание пакетбота, право же, разумнее всего будет хорошенько выспаться, чтобы наутро встать свежими, бодрыми и приступить к осмотру города.
Тем не менее, прежде чем позволить себе отдых, хотя и вполне заслуженный за эту долгую и утомительную дорогу, Жюэль решил написать письмо невесте, не дожидаясь наступления жаркого и пыльного алжирского дня. Письмо уйдет завтра, и уже через три дня Эногат будет знать все новости. Впрочем, для нее ничего особенно интересного в этом письме не содержалось. Разве что Эногат узнает, что Жюэль не находит себе места и любит ее от всего сердца. Но это тем более не было для нее новостью.