Удивительный Морис и его просвещённые грызуны
Шрифт:
– Ах, есть ещё какое-то «тогда»? – спросил Кейт.
– Рон сказал, что если мы и уцелевших крыс будем использовать при разведении новых, ну то есть тех, кого собаки в яме не поймали, то так мы получим ещё более сильных и больших крыс, понимаешь?
– Это научный подход, – заявил крысолов номер один.
– А зачем всё это? – спросила Малисия?
– Ну, девочка, мы… Рон считал… мы думали… я думал, что… это не то, чтобы прямо обман… добавить в кучу несколько очень сильных крыс, например, если там будет особенно злой пёс. Это
– Похоже, ты точно не знаешь, чья это была идея, – сказал Кейт.
– Его, – одновременно указали друг на друга оба крысолова.
Моя, прошептал голос в голове Мориса. Он чуть не упал от этого со своего места под потолком. Что нас не убивает, делает нас сильнее, добавил паук. Самые сильные продолжают свой род.
– Значит, без крысоловов было бы меньше крыс? – спросила Малисия.
Она помедлила, наклонив голову вбок. – Нет, это не так. Звучит неправильно. Есть ещё что-то. Что-то, о чём ты нам не рассказал. Крысы в клетках… Они были обезумевшими, совершенно вне себя….
Я бы тоже был таким, если бы мне всё время приходилось слушать этот ужасный голос, подумал Морис.
– Мне плохо, – сказал крысолов номер один. – Меня сейчас вырвет, я серьёзно…
– Лучше сдержись, – посоветовал Кейт, не спуская глаз со второго крысолова. – Результат тебе не понравится. Ну, господин ассистент крысолова? – обратился он вновь ко второму крысолову.
– Спроси их, что в другом подвале, – сказал Морис. Он быстро проговорил эти слова, но успел почувствовать, как паук пытался помешать его языку двигаться.
– Так что в другом подвале? – спросил Кейт.
– О, только всякий хлам, старые ящики и тому подобное… – ответил крысолов номер два.
– Что ещё? – спросил Морис.
– Только, э… только… я имею в виду… – Рот крысолова открылся и закрылся. Его глаза выкатились из орбит. – Не могу сказать, – выдавил он из себя. – Э. Ничего. Да, точно. В другом подвале ничего нет, только старые ящики. Ну и это, чума. Не ходите туда, а то заразитесь чумой. Поэтому туда нельзя ходить. Из-за чумы.
– Он врёт, – сказала Малисия. – Никакого противоядия ему.
– У меня не было выбора! – простонал крысолов-ассистент! – Чтобы стать членом Гильдии, надо предъявить хотя бы одного!
– Это тайна Гильдии, – резко сказал главный крысолов. – Мы не разглашаем тайны Гильдии!… – Он замолчал, тревожно прислушиваясь к бурчанию в собственном животе.
– Что ты должен был предъявить? – спросил Кейт.
– Крысиного короля! – вырвалось у второго крысолова.
– Крысиного короля? – переспросил Кейт. – Что такое крысиный король?
– Я, я, я… – заикался крысолов. – Не надо, я, я не хочу… – Слёзы текли у него по щекам. – Мы… я должен был создать крысиного короля… Прекрати… Не надо…
– И он ещё жив? – спросила Малисия.
Кейт удивлённо посмотрел на неё. – Ты знаешь о таких вещах?
– Естественно. О них есть много
– Противоядие, пожалуйста, – простонал второй крысолов. – У меня в животе как будто крысы бегают!
– Вы создали крысиного короля, – сказала Малисия. – Боже мой. Противоядие в том маленьком подвале, в котором вы нас запирали. Я бы на вашем месте поторопилась.
Оба мужчины сорвались с места. Первый крысолов упал в люк, а второй приземлился на нём. Со стонами, чертыхаясь и – это тоже должно быть сказано – громко портя воздух, они потащились к маленькому подвалу.
Свеча Опасного Боба всё ещё горела. Рядом с ней лежал бумажный пакет.
Дверь за обоими крысоловами захлопнулась. Резкие звуки говорили о том, что она была заклинена при помощи куска дерева.
– Противоядия хватит только на одного, – прозвучал в маленьком подвале голос Кейта, приглушённый дверью. – Но эту проблему вы наверняка в состоянии решить – человеческим образом.
Загар пытался отдышаться, но ему казалось, что даже, если бы он мог целый год набирать в грудь воздух, то и после этого он всё равно всё ещё задыхался бы. Состоящее из боли кольцо стянуло его грудь и спину.
– Удивительно! – сказала Питательно. – Ты был мёртв в ловушке, а теперь ты живой!
– Питательно? – осторожно спросил Загар.
– Да, шеф?
– Я очень тебе… благодарен, – сказал Загар и опять захрипел. – Но не будь глупой. Пружина была растянутой и слабой, зубья проржавевшими и тупыми. И это всё.
– Но зубья оставили везде на тебе следы! Никто никогда не выбирался из ловушки, если не считать господина Квики, а он был резиновый.
Загар облизал свой живот. Питательно была права, он выглядел продырявленным. – Мне просто повезло! – сказал он.
– Ни одна крыса ещё никогда не выходила живой из ловушки, – повторила Питательно. – Ты видел Большую Крысу?
– Кого?
– Большую Крысу!
– О, ты это имеешь в виду, – сказал Загар. Он хотел добавить: «Нет, и в эту чепуху я не верю.» Но что-то его остановило. Он вспомнил свет и темноту вдалеке. Он не чувствовал себя при этом плохо. Он даже почти сожалел, что Питательно удалось его спасти. В ловушке его покинула боль, и не было больше необходимости принимать трудные решения. Загар решил, не отвечать на вопрос. – С Окороком всё в порядке? – спросил он вместо этого.
– В каком-то смысле. Я хочу сказать, что у него нет ран, которые бы не заживали. У него уже бывали травмы и посерьёзнее. Но он уже стар. Ему почти три года.
– Что? – спросил Загар.
– Я имею в виду, что он довольно старый, шеф. Сардины послала меня к тебе, потому что нам нужна твоя помощь, чтобы его вернуть, но… – Питательно посмотрела на Загара скептическим взглядом.
– Я понимаю. Но я думаю, это не так страшно, как выглядит, – сказал Загар и скривил морду от боли. – Пойдём.