Удовлетворение
Шрифт:
– Тебе, старый, это не грозит! – заверил его Пепел. – Можешь не беспокоиться. Но в Прагу съезди – там, говорят, краси-и-и-иво!
Ладненько, мы пойдём, пожалуй. Такси я уже вызвал, сейчас должно подойти. Спасибо тебе, Миха, за картину.
– Да всегда на здоровье. Заходите – буду рад. Очень приятно было с вами познакомиться, Таня.
– Взаимно, Миша. Сегодня я узнала много нового, благодаря общению с вами.
В такси Татьяна шепнула Пеплу:
– Да, Лёш, ты был прав – музыканты, конечно, оригинальный народец. Но художникам, если судить по этому Михаилу,
– Да ладно, – засмеялся Пепел. – Это ерунда. Знаешь, кто будет ещё покруче художников?
– А что есть и такие? – с ужасом спросила Татьяна. – И кто же?
– Поэты, – веско произнёс Пепел. – Поэты – это вообще зомби.
Художники просто нервно курят в буфете, когда в поле зрения появляются настоящие поэты.
_Current music: Ray Charles "_ _Hit The Road Jack_ "
Просыпаться от того, что под ухом назойливо трезвонит телефон – штука, на редкость неприятная. Особенно, если до четвёртого часа утра работал в студии и планировал отоспаться, как минимум, до полудня. Дрыхнешь себе сладенько, тихонько посапывая в подушку, и тут начинает разрываться эта чёртова звенелка! Сначала решаешь забить на всё и не брать трубку, но телефон не успокаивается.
Пепел продрал глаза, с неимоверным трудом оторвал взъерошенную голову от подушки и потянулся к телефону.
– Ну? – неприветливо буркнул он охрипшим со сна голосом.
– Здравствуй, дорогой, – сладко пропела трубка голосом Пэм. – Не в настроении с утра?
– Привет, Пэм. Прости, я не выспался ни хрена, всю ночь работал…
– Ой, извини, пожалуйста, Лёш. Я не знала.
– Да ладно, фигня… Ты по делу?
– Оно не срочное. Я перезвоню позже…
– Ну нет уж, – вздохнул Пепел. – Разбудила, так давай, выкладывай своё дело, – он достал курительную трубку, сыпанул туда щепоть табаку, примял его пальцем, прикурил и со смаком затянулся. – Я слушаю.
– Лёш, тут такое дело… Ты только не смейся, ладно?
– Хорошо. Только не тяни.
– Понимаешь, я решила попробовать себя в фотографии.
– Ого, – усмехнулся Пепел. – Это действительно что-то новенькое.
– Так вот… Я купила себе цифровик, более-менее научилась с ним обращаться. Пофоткала Дашку – кое-что получается совсем недурно, – похвасталась Пэм.
– Мои поздравления, – усмехнулся Пепел. – А от меня что требуется?
– Сейчас расскажу… Дело в том, что я хочу заняться постановочным фото. Ты знаешь, что это такое?
– Приблизительно представляю… Модели, декорации, застывшие формы… Типа картины, только сфотканные…
– Да, оно самое… Так вот, я хочу сделать серию фотографий на тему урбанистически-модернистской трактовки Мессии…
– Ого! Ну ты жжёшь! – восхитился Пепел. – Сроду таких словей не слыхал! А что это такое?
– Что-то вроде нового пришествия. – Пэм не повелась на явную подъёбку. – В наш современный мир машин, механизмов, индастриэла и трэша приходит новый Мессия. Естественно, он адаптирован к современной
– Ни хера себе, трактовочка! Да тебя за такое с говном смешают.
Попахивает скандалом…
– Не смешают. Во-первых, это новый Мессия, а не второе пришествие Христа… А во-вторых, вся эта концепция несёт исключительно эстетическую нагрузку. Никакой идеологии и философии.
– Ага, – саркастически хмыкнул Пепел, – послушай себя со стороны.
Сплошная философия с весьма сомнительной эстетикой… Ладно, а от меня что требуется?
– Я хотела попросить тебя побыть моей моделью…
– Чего?????????
– Я вижу своего Мессию с твоим лицом, Лёш.
– Пэм, ты, наверное, бредишь. Ты с утра ничего такого подозрительного не нюхала? Ну какая из меня модель?
– Не знаю, Лёша, – честно призналась она. – В процессе мы увидим, какая из тебя модель. Но ты идеально подходишь – популярный рок-музыкант, довольно известный… Лицо у тебя подходящее… И, самое главное, я не буду стесняться работать с тобой. Я ведь только начинаю… Не отказывайся, пожалуйста. Прошу тебя.
– Тьфу, ёб твою мать! – сплюнул Пепел. – Всю жизнь мечтал быть моделью. Ладно, давай попробуем. Когда и где?
– Ой, спасибо, – обрадовалась трубка. – Ты – самый добрый и благородный!
– Пэм, я спать хочу! Давай, ближе к делу.
– Давай! Работать будем у меня дома – я выделила комнату под фотостудию. Ты смог бы сегодня часика в четыре?
– Ладно, давай в четыре. У меня как раз сегодня окно – не записываемся. А во что одеться?
– Я тебе всё выдам, не беспокойся.
– Ладно, в четыре буду. Всё, отбой! – Пепел бросил трубку и накрылся с головой одеялом. Нужно постараться поспать хотя бы часика три.
Минут в пятнадцать пятого Пепел позвонил в дверь Пэм.
– Приветик, – она открыла дверь и впустила его. – Почти вовремя.
Проходи в комнату. Выпить хочешь?
– Нет, спасибо, что-то не хочется.
– Дашки нет, я её специально спровадила, чтоб не мешала творческому процессу. Ты до скольки сможешь поработать?
– Сегодня – до упора, – Пепел с интересом рассматривал странного вида конструкцию из ржавых железяк, малопонятных обломков и клочьев отвратительного материала, напоминающего одновременно и мочалу и водоросли.
По полу были разбросаны пакеты с иностранными надписями, пустые бутылки от спиртного, валялась часть унитаза – нового, судя по всему. В общем, вся эта груда мусора и металлолома должна была символизировать дебри большого мегаполиса.
– Это тебе сценический костюм, – Пэм положила на стул кучку пёстрых лохмотьев.
– Я должен вот это надеть? – изумился Пепел. – Пэм, лапка, ты перепутала, я музыкант, а не стриптизёр.
– Поверь мне, на тебе всё это будет смотреться гораздо лучше, чем сейчас. Не переживай, это разработка крутого модельера.