Удовольствие гарантировано

Блэйкли Лорен

— Я выпью за то, чтобы ты не пытался меня поцеловать. Вот так.

— Тогда давай выпьем за то, чтобы быть друзьями.

— Мы определенно можем быть друзьями. — Она допивает шампанское. — За торжество. За дружбу. За новые времена.

Не в силах сопротивляться, я наклоняюсь немного ближе, получая эйфорию от того, что нахожусь в нескольких дюймах от этой женщины.

— Мне очень нравится, как это звучит.

Кто-то прочищает горло. Голос прорезает тепло, которое мы излучаем.

— Вам, ребята, надо снять комнату.

Я указываю большим пальцем на сестру.

—

Не обращай внимание на нее. Это то, что я делаю всю свою жизнь.

— А-а-а. Ты никогда не игнорировал меня, — говорит Трули, кладя руки на стойку.

— В том-то и проблема. Я тот маленький голосок на твоем плече.

Слоун встречается взглядом с Трули.

— Я рада, что ты его сестра. Думаю, ему нужен кто-то вроде тебя, чтобы держать его в узде.

Слоун поворачивается ко мне, удовлетворенно сжав губы.

— Потому что я разгадал твой недостаток.

— И какой же?

Ее глаза озорно мерцают.

— Ты не всегда слушаешь этот тихий голос.

По-настоящему хихикает.

— О, дорогая, нет ничего более правдивого, чем это.

И это так, потому что сегодня вечером я слушаю другой голос.

ГЛАВА 18

Этот голос говорит: Познакомься с ней.

Как только моя сестра направляется к концу стойки, Слоун ставит свой бокал, скрещивает ноги и потирает ладони.

— Расскажи мне, чем ты занимался. Как ты жил последние несколько лет. Время от времени я сталкиваюсь с тобой, и, очевидно, я видела тебя на работе в течение последней недели, но я хочу знать, как твои дела. Как твоя мама?

Мы наверстываем упущенное, и это гораздо лучше, чем говорить о работе. Черт, может быть, именно это нам и нужно — этой ночью воссоединиться на новом уровне. Воссоединиться как коллеги или, возможно, даже как друзья. Опасно думать о чем-то другом.

Я говорю ей, что моя мама отошла от сочинительства песен и занимается тем, что она действительно любит — дрессировкой собак. Ее собственных собак. Я спрашиваю Слоун о Бруклине, и она рассказывает мне о своей крошечной квартире, как она делает все возможное, чтобы освободить место для своего ноутбука и носков, но это все.

— Когда ты начала шить носки?

— Несколько лет назад. Это забавный способ снять стресс. Что-то, чем я могу себя занять.

— Похоже, тебе нравится быть занятой.

Она улыбается.

— Определенно.

— И дело с носками продвигается? — игриво спрашиваю я.

Она подмигивает.

— Это моя побочная суета. Носки с девизами. Это приносит несколько лишних долларов, так что не могу жаловаться. Расскажи мне больше о клинике и о том, как это было.

Я говорю ей, что мне нравится строить ветеринарную практику, что мои сотрудники самые лучшие и что я чертовски восхищаюсь ее отцом. Я также признаю, что думал, что он собирается уйти на пенсию.

Слоун делает глоток шампанского, кажется, маринуется на том, что я только что сказал, затем ставит бокал.

— Ты хочешь, чтобы он это сделал?

— Чем черт не шутит. По общему признанию? Я должен. Моя мечта — самому управлять бизнесом.

—

И почему это?

— Из-за моего отца.

Грусть закрадывается в меня, когда я вспоминаю его, но также и когда я не могу вспомнить его. Он умер почти столько же лет моей жизни, сколько был жив.

— Это то, что он хотел сделать. Он всегда мечтал иметь собственную практику по соседству, руководить ею в одиночку. Он вырос здесь, в Уэст-Виллидж, познакомился здесь с моей мамой и вырастил нас здесь, так что у него была целая мечта стать местным ветеринаром.

— Звучит заманчиво.

— Он хотел быть парнем, который знает всех соседей и будет спрашивать, пользуется ли Том своей когтеточкой и справляется ли с артритом колли со смесью бульдога.

Слоун кладет руку на сердце.

— Мне нравится.

— Это была одна из причин, по которой он вообще занялся бизнесом. Но когда отец заболел, он не смог ее осуществить.

— Он просил тебя продолжить его дело?

Я судорожно сглатываю, вспоминая те последние дни с отцом, разговоры, которые у нас были, все короче и короче. Я отрицательно качаю головой.

— В том-то и дело. Он никогда не просил меня об этом. Он никогда не говорил, что хочет, чтобы я сделал то или это. Он хотел, чтобы я добился того, чего хочу в жизни. Но я также знал, что хочу сделать это для него, воплотить его мечту. Потому что в какой-то степени его мечта стала моей.

— Ты хотел того же.

Слоун подпирает щеку рукой.

— Мне нравится знать людей, которые приходят на практику. Мне нравится знакомство с мисс Кларк и ее обезьяньей собакой Руби, а также с мистером Франклином и его одноглазым белым котом. Я думаю, что цели моего отца и мои стали одинаковыми, и я хотел иметь здесь клинику, возможно, как дань ему. И да, я тесно сотрудничал с Дугом, и я младший партнер, но я хотел бы иметь возможность сделать это самостоятельно. Я имею в виду, что это не проявление неуважения к твоему отцу. Ты же знаешь, я очень высокого мнения о нем, и многому научился у него.

Она слегка смеется.

— Все в порядке. Я все понимаю. У меня нет проблем с папой, поэтому меня не беспокоит, что ты хочешь, чтобы он ушел.

— Клянусь, я не хочу, чтобы он ушел, — говорю я, по большей части отрицая правду.

Она бросает на меня косой взгляд.

— Все в порядке. Я могу сказать, что ты хочешь.

Я вздыхаю.

— Нет. Дело в том, что я хотел бы сделать это сам. Но как тебе работается с ним? Странно или напряженно? — спрашиваю я, радуясь, что мы можем обсуждать его как ее отца, а не как самое настоящее препятствие в нашей Вселенной.

Она поджимает губы, кажется, обдумывает это, потом кивает.

— В общем-то нормально. Мои родители разошлись, когда мне было три года, и между нами никогда не было особой вражды, хотя после развода мама сменила мою фамилию на свою. Я видела папу каждые выходные. Навещала его летом. Он не был отсутствующим родителем, но и не слишком присутствовал, так что это создавало в основном незамысловатые отношения. Моя мама не питала к нему злобы, так что мне не пришлось с этим мириться. — Она делает глоток. — Теперь я вижу его чаще, чем в детстве.