Удовольствие гарантировано
Шрифт:
ГЛАВА 36
Слоун сама огонь и жар.
В ту секунду, когда мы оказываемся в моей квартире, она толкает меня и прижимает к двери.
Я рычу на ее грубость, мне это нравится.
Она рычит в ответ, потираясь об меня, прижимаясь своим тазом к моему.
В первую ночь, когда мы были вместе, я притормозил. Но на этот раз я позволил ей поступить по-своему. Сегодня вечером нет необходимости нажимать на
Вот так Слоун отключает свой сверхактивный мозг. Она усмиряет шум с усилием. Она ищет лихорадочного контакта, потому что остается место только для этого в ее голове.
Доставить ей удовольствие — это не значит обладать волшебным пенисом или особым языком. Это так же просто, как прислушиваться к подсказкам женщины. Судя по тому, как руки Слоун торопливо блуждают вверх и вниз по моим рукам, прикасаясь, ища, сжимая, — возможно, ей нужно какое-то время быть главной. Во мне достаточно мужества, чтобы позволить ей руководить, когда ей это нужно.
Она тянет меня за рубашку, вытаскивая ее из штанов.
— Ты. Я хочу тебя, — выдыхает она. — С тобой так хорошо. Как будто этого никогда не было ни с кем другим.
Лучшие. Слова. Когда-либо.
— Мне тоже, — бормочу я. Жар усиливается, обжигая мою кожу.
Но вскоре, с ее умопомрачительными поцелуями, ее жадными прикосновениями, моя сдержанность ослабевает. Я запускаю руку в ее волосы и откидываю их назад, сильно дергая. Посасываю и покусываю шею Слоун. Она стонет и извивается, хватаясь за пуговицы на моей рубашке, отчаянно пытаясь расстегнуть их.
— Просто сорви их, — говорю я.
Широко раскрытыми глазами она смотрит на меня, в них грязный восторг.
— Серьезно?
Я киваю.
— Ты знаешь, что хочешь этого.
— Знаю. — Слоун тянет, срывая пуговицы вниз.
Вжик. Вжик. Вжик.
Пуговицы со стуком падают на пол. Чувственное ликование разливается в карих радужках Слоун, и она резко вдыхает.
— Я всегда хотела это сделать, — говорит она.
Это ключевое слово. Хотеть.
Я дергаю ее за волосы, поднимаюсь по шее и прикусываю мочку уха.
— Я думаю, проблема не в твоей голове, милая.
Она тяжело выдыхает.
— Что ты имеешь в виду?
— Может быть, ты не хотела, кого-либо впускать. Может быть, ты недостаточно почувствовала такого раскаленного желания, чтобы отпустить его так, как тебе нужно.
Слоун скользит ладонью между нами, берясь за мою эрекцию.
— Я так сильно хочу тебя, Малоун. Я хочу отпустить вместе с тобой.
— Скажи мне, чего ты хочешь сегодня. Скажи, что ты отчаянно хочешь сделать.
Она поднимает руки, обхватывает меня за лицо и грубо прижимает к себе.
— Я хочу прокатиться верхом на твоем лице.
Стон вырывается из
— Тогда раздевайся и залезай на меня.
В спальне наша одежда срывается в безумном порыве, и мы оказываемся на кровати, ползем к изголовью, путаясь друг в друге. Я ложусь на спину и хватаю Слоун за бедра.
— Трахни меня в лицо, Слоун. Делай это так, как тебе хочется. Быстро, медленно, грубо, жестко.
Она нависает надо мной. Я стону, прижимаясь к ее киске, такой влажной, такой готовой, такой чертовски нетерпеливой.
Слоун вскрикивает при этом первом прикосновении, в тот самый момент, когда мы вступаем в контакт. Я облизываю дорожку в ее центре, провожу языком по твердому клитору и посасываю, как будто яростно целую. Слоун вздрагивает и издает звук, такой плотский, такой дикий, что это заводит меня еще сильнее, и это делает ее еще более влажной. Она падает вперед, хватаясь за спинку кровати.
На мгновение я прерываю контакт, жарко шепча:
— Покажи мне, как сильно ты хочешь меня, Слоун. Трахни меня.
Это все, что ей нужно. Свобода быть той, кто она есть, и она поехала, раскачиваясь и катаясь верхом, находя тот угол, скорость, темп, который ей нужен. Ее вкус опьяняет, аромат божественен. Ее звуки — это грязная симфония, заставляющая мой член болеть.
Количество похоти в моем теле больше, чем может выдержать один мужчина. Положив одну руку ей на бедро, я опускаю другую вниз, чтобы сжать свой член в кулаке. Облегчение временное, но чертовски необходимое.
Я глажу и дергаю, пока Слоун раскачивается и поворачивается, ее звуки усиливаются, стоны нарастают, а движения становятся все более неистовыми. Она оглядывается назад и ахает.
О боже.
Это так…
Ты.
Горячий.
Малоун.
Сделай это.
Убирайся отсюда.
Я сжимаю свой член, пока Слоун сходит с ума на моем лице. Она отключается как подстреленная, как будто обнаружив мою похоть, щелкнул выключатель.
Ее вкус наполняет мой язык; ее звуки эхом разносятся по комнате. Я оставляю член и удерживаю бедра Слоун, чтобы она не упала, так как кончая, а она трясется и содрогается. Но когда она спускается со своего кайфа, Слоун превращается в карабкающегося гепарда. В мгновение ока она оказывается у меня между ног.
Все как в тумане.
Ее рот на мне.
Сосет.
Лижет.
Сжимает.
Ее волосы рассыпались по моим ногам. Ее звуки. Мои собственные стоны. Она сжимает, лижет, сосет, и затем мой оргазм стирает мой разум, проносясь по моему телу. Я жестко кончаю ей в рот, хватая ее за волосы, рыча и хрипя.