Удружила, маменька!
Шрифт:
– Нет, можем к тебе зайти, - пошленько улыбнулся он. Вот кобель!
– Щаззз! Там мама генеральную уборку делает. Так что нефиг делать, полы помыты!
– выдернула я руку из его клешни.
– Удивительно: такая дерзкая девчонка - и девственница, - низким приятным тембром продолжал он, приглаживая мои волосы.
– Ты руки помыл после своих… Пациенток?
– снова плеснула я на него порцией яда, дёрнув головой.
– Я в перчатках работаю, - ухмыльнулся он, глядя мне в глаза.
– Но если ты желаешь - могу совсем без рук.
Он поставил
Ну растерялась, не скрою.
– Юля, кто там..?
– приоткрыла дверь маменька. А этот извращуга сразу же свернул свои сети и отошёл от меня.
– А, Никита Вячеславович?
– коне-е-ечно! Мать растеклась!
– Здравствуйте! Вы к нам?
– Да, вот принёс рецепт Юле, не знал просто, когда она в следующий раз меня посетит, - включил заботливого доктора Кисслер.
– О, как мило, - продолжила кваситься перед ним маман.
– Побольше бы таких врачей! А что это вы на лестнице-то? Юлия, приглашай гостя!
– Да у вас же.., - начал он, памятуя о “генеральной уборке”.
– У нас сегодня торт “Прага”, и жаркое по-охотничьи, так что извольте с нами поужинать.
Блин! Ну вот как так-то, а?! Принесла его нелёгкая! Надо было взять рецепт и уйти домой, а не рассусоливать тут с ним.
Вобщем, сызволило Его Величество Гинеколог с нами отужинать. Сидел рядом со мной и беспрестанно восхвалял маменькины кулинарные способности! Маман смущалась и кокетничала. Я вопросительного зыркала на папеньку, в глазах моих был вопрос: “Когда же ты пресечёшь это блядство?!”
– Никит, а почему ты в гинекологи подался?
– наконец-то подал реплику папуля.
– В обычной жизни мало чтоль ног женских раздвинутых видел? Решил хоть на работе догнаться?
Ааа, паренька включил стэнд-апера! Красава, батя!
– Просто люблю это зрелище, - беззлобно ухмыльнулся Кисслер, - решил хобби превратить в профессию, чтоб на работу не в лом было ходить.
– Молоток, парень! Подход правильный!
– протянул батя руку ему через стол.
Бля, и этого чтоль очаровал?! Ну как так-то?! Одни предатели!
– А если серьёзно, то я не столько гинекологией бредил, сколько акушерством, - продолжил Кисслер.
– У меня мама новорожденных близнецов потеряла из-за врачебной ошибки, мальчика и девочку. А я им уже имена выбрал, мне пять лет было тогда. Разговаривал с ними через животик, брату машинку из картона склеил, сестрёнке - выменял у соседской девчонки маленькую куколку на свои любимые очки. А они вот, пару часов прожили после родов. А у соседки моей плод крупный был, кесарить надо было. А врачи приняли обычные роды, ребёнка полуживого вытащили, синего всего, бросили его на подоконник, сообщили, что умер. А через два часа приходят: “Ваш ребеночек жив”. Оживили, блин! А там четыре минуты
Я в роддоме мечтаю работать, чтобы свести к нулю все вот такие случаи. Но пока вот годик должен попрактиковаться в женской консультации.
– Дай пожму твою руку, Никит, - снова протянул ему ладонь папа.
– Это очень благородное дело. Ты молодец! У тебя всё получится. Жаль, что не все врачи такие, “больные” своей профессией.
Я сидела и растерянно хлопала глазами. После такого рассказа стало стыдно и за папины хохмы, и за свои насмешки и заморочки. Парнь-то благородный, серьёзный, амбициозный: мир хочет изменить к лучшему! Блин, даже зауважала его!
Маменька сидела, утирая платочком глазки. Растрогалась. И ещё больше очаровалась им!
– Ой, Никита! Как жене-то твоей повезёт! Это же прекрасно, когда мужчина женскую физиологию знает. Во всех планах!
– Моя жена будет самой счастливой женщиной и мамой, я всё для этого сделаю, - опустил смущённо глазки Кисслер. Блин, да замолчи ты! И так уже все за этим столом в сопли растеклись от тебя!
Ну, кроме меня, конечно!
– Девки-то наверно табунами бегают за тобой?
– вкрадчиво продолжает развивать интересующую тему маменька.
– На недостаток женского внимания никогда не жаловался, - ухмыляется этот демон. Ему, похоже, тоже приятна эта тема. Да ещё в присутствии юной особы!
– Вот! Смотри, каких парней надо искать!
– назидательно выдала матушка.
– А не таких, как этот твой… Рамм-срам! Весь в наколках, как из зоны, поёт какую-то хрень, да и на уме, наверно, только секс, вино, наркотики, гулянки. Мне, если что, такого зятя даже близко не надо.
– Рамма у тебя и не будет, - съязвила я. А сама даже обрадовалась: хорошо, что ты заговорила про моего любимого певца Владика Рамма, мамочка. Пусть этот докторишка знает, какие мне нравятся парни.
– Рамм?
– удивлённо повернулся ко мне Кисслер.
– Ты слушаешь такую низкосортную музыку?
– Да, - гордо ответила я.
– И считаю её прекрасной. И его тоже.
– Я в наш следующий приём хотел провести с тобой профилактическую беседу о контрацепции, - не стесняясь, провякал это “стыдное” слово Кисон.
– Но, похоже, нужно будет твой музыкальный вкус поменять.
– Вот теперь я даже шага не сделаю в сторону женской консультации, - пообещала я, с вызовом глядя на мать.
– Юлия!
– стукнула по столу маман. А потом смягчилась:
– Никит, так можно же и у нас осмотр провести. У неё в комнате. А потом просто запишешь в карте. Только у неё месячные вчера начались, грудь очень болит в такие дни. Может посоветуешь каких таблеточек от этой напасти?
– Мама!
– вскочила я. Не, ну ладно, этому всё выболтала обо мне! Но не при папе же! И не за ужином!
– Иди в спальню, готовься к осмотру, - тоном, не терпящим возражений, отрезала маменька.
Я, не помня себя от негодования, выскочила из-за стола и пулей вылетела из комнаты.