Уэлихолн
Шрифт:
— А у тебя есть вечерний костюм?
— Нет, — сжав зубы, проскрипел Виктор и затащил чемодан-комод на ступеньку выше. Кажется, ему не оставалось ничего иного, кроме как наделить очередной порцией ругательств и лестницу, и чемодан, и его владельца, мистера Греггсона.
Оный мистер Греггсон представлял собой слегка сгорбленного господина в возрасте с взлохмаченными кустистыми бровями, выпученными глазами и багровым пористым носом. В данный момент он пребывал у основания лестницы, выстраивая там свое многочисленное
Упомянутое семейство состояло из жены и пятерых дочерей — самой младшей мисс Греггсон было пять-шесть лет, а старшей — далеко за тридцать. Все они при этом выглядели настолько отощавшими и болезненными, что в первое мгновение, когда Виктор их увидел, он даже решил, будто в Крик-Холл прибыли призраки. Впрочем, вскоре стало ясно, что худоба, мешки под глазами и пустые безжизненные взгляды — это все следствие «счастливой» семейной жизни.
С первого этажа доносился отвратительный шкрябающий голос главы семейства, с упоением отчитывающего жену и дочерей за какие-то их очередные прегрешения.
— Миссис Греггсон! — гневно говорил мистер Греггсон. — Позвольте спросить, что это за тайком брошенные непотребные взгляды на подозрительных молодых людей! Нет, я не вас конкретно имею в виду! За дочерьми следите! Более бесстыжего выражения лица, чем у мисс Греггсон-старшей, я не видал уже давно. Но берегитесь! — это было обращено уже напрямую к дочерям. — Я еще сделаю из вас почтенных дам, так что даже не думайте у меня…
— Слишком тяжелый.
Виктор поставил чемодан-комод на лестничной площадке и выжидающе посмотрел на дядюшку. Но тот сделал вид, что не понял намека.
— Да уж, характерец у мистера Греггсона не из легких, — хитро прищурился Джозеф Кэндл. — Этот упырь спровадил в могилу уже двух жен и несколько дочерей. Старайся не оставаться с ним наедине: любое его слово обойдется тебе в десять минут жизни, а недобрый взгляд будет стоить целого часа.
— Зачем мама его пригласила? — спросил Виктор. Он уже понял, что помощи от дядюшки не дождется и, вцепившись в ручку чемодана, поволок эту громадину дальше наверх, обстукивая ступеньки ее окованными уголками.
— Ну, ты можешь пойти на кухню и предложить Корделии выгнать Греггсона, если уж он тебе так не нравится, — ехидно улыбаясь, сказал Джозеф.
— Нет, я просто не понимаю, почему она сама никого не встречает, — пробурчал Виктор. — Мне все это уже порядком надоело…
— Корделия сейчас готовит ужин на всю эту ораву. Кстати, до твоей мамочки добралась-таки наша любезная мисс Палмер, и теперь там разве только ножи по воздуху не летают. По крайней мере, я уже слышал крики и звон разбитой посуды. Можешь рискнуть и рассказать матери, как тебе тяжело. Думаю, момент для этого идеальный.
— Мне вовсе не тяжело, — вздохнул Виктор и внутренне напрягся, задавая
— Гарри? — удивился Джозеф. — А что с ним не так?
— Почему он никого не встречает?
— Почему-почему… — дядюшка нахмурился. — Да потому что для этого есть мы с тобой. Корделия отослала его на вокзал встречать нашу драгоценную Скарлетт. Вот только, сдается мне, все это зря. Та всегда прибывает так, чтобы встречающие остались с носом. Так, помнится, и в прошлый раз было…
Вот наконец и этаж!
Затащив на него чемодан, Виктор вытер взмокший лоб и уже почти позволил себе такой долгожданный, такой вожделенный вздох облегчения, когда…
— Эй, Кэндлы! — прокричал мистер Греггсон из холла. — В дверь стучат!
— Виктор, спустись и открой, я тут дальше сам разберусь.
Дядюшка повернул ручку на чемодане-комоде, и из его боков выдвинулись колесики. Еще бы он не справился! Вот ведь задача так задача: докатить чемодан до двери комнаты, выделенной для семейства Греггсонов!
Обреченно вздохнув, Виктор поплелся вниз.
Он вдруг подумал, что, учитывая количество гостей, которые прибыли сегодня в Крик-Холл, им просто негде будет всем разместиться. И тем не менее в коридорах наверху никто в очередях не стоял. Да и комнат вроде как стало больше. Или нет?..
В дверь снова постучали или, вернее, загромыхали.
«Только бы это была не тетушка Скарлетт! — пронеслось в голове. — Кто угодно, только не она!»
Оказавшись в прихожей, Виктор повернул ручку и открыл дверь. А затем невольно отступил на шаг.
— Чего такой хмурый? — раздалось с порога злобно-злорадное. — Что, братец, не рад меня видеть?
На Виктора с насмешкой во взгляде смотрел низкорослый пухлый парень в дорогом черном костюме. Его лицо, некогда покрытое веснушками, сейчас было выбелено, как мел. Прежде рыжие волосы обрели каштановый оттенок, но эти поросячьи глазки, когда-то выглядывавшие из-под круглых очков в роговой оправе, а теперь обходившиеся без оных, Виктор не перепутал бы никогда и ни с чьими.
Перед ним стоял его заклятый враг и кузен Сирил Кэндл.
— Соскучился? — спросил кузен, растянув губы и прикусив их по центру передними зубами; уродливая улыбочка-полуоскал двоюродного братца была на месте.
— Какой-то ты бледный, Сили, почти как покойник, — в тон ему ответил Виктор. — Не заболел? Где Мими потерял?
Сестра-близняшка Сирила всю жизнь неотступно следовала за братом. Странно, что ее сейчас не было рядом, — они все всегда делали вместе. Виктор даже, бывало, думал, что и умрут эти двое в один день.
— Это я так рад тебя видеть, что кровь от лица отхлынула, а Мими пытается поставить машину в гараж, но там стоит эта старая груда металлолома, так что… — зло пробурчал кузен, переступая порог.