Уфф!

Хоменко Александр Иванович

Начинается великое действие: рассвет!

Орлы открыли глаза, сорвались со скал и улетели в небо, поднялись там на недосягаемую высоту: добычу высматривать.

Небо и вода стали прозрачными, порозовели, затем стали желтыми, а потом - обе стихии наполнились той самой сине-голубой кровью, в которой жизнь матушки-природы буйствует. Еще миг - и голубое разделилось на две субстанции - воду и небо. Проявилась тягучая кисельность воды, а небо расширилось до размеров Вселенной и распахнуло свои объятия всему, что стремится к свободе. Горы сменили цвет: синеву бросило в оранжевое. Последние бурые тени, оставшиеся после ночи, торопливо разбежались в разные стороны,

меняя свои конфигурации на бегу и кланяясь главному здесь - дневному светилу. Оно появлялось не сразу. Сначала из самого глубокого ущелья выглянула светящаяся капля янтарного меда. Потом мед потек по контуру гор и заиграл на вершинах золотистой шелковой лентой. Так лента играет в руках танцовщицы. Капелька меда разрасталась, наливалась кипящим янтарем и становилась все ярче и ярче. В завершение действия полный диск лучшей из звезд освободился от пут ночи и чинно покатился по небу. Солнце засмеялось мне в лицо, а я засмеялся ему в ответ. Как банально, но не надоест никогда!

День начался. Нужно было работать. Я сел за мраморный столик и разложил перед собой кусочки пергамента. Долго не удавалось найти среди перьев и всяких там стило мой карандашик. И чего только раньше не придумывали для письма! А как тяжело было писать всем этим! Мой карандаш - на самом дне. Нашелся. Я начинаю рисовать.

Армия Волшебников! Легко сказать, но не просто сделать! Тем не менее, задание было интересным, а более того - важным. Да, я за всем не услежу. Армия волшебников в сказке нужна.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ЛУЧШИЙ ИЗ ДНЕЙ

Рис. 3

Рисую первого волшебника, называю его Гармоником. Гармоник будет отвечать за равновесие сил, за сдержанность в спорах и, очень важно, за красоту музыки. В моей сказке должна звучать красивая музыка. Я так хочу! Она у меня в жизни - всегда и везде. В сказке Гармоник пусть все настроит, подкрутит гаечки, разложит по полочкам, отсортирует, а потом сложит, но точно и обязательно так, чтобы работало. Представляю теперь события: течет все размеренно, последовательно, абсолютно предсказуемо. Косьба в поле - все поют, сев - опять поют. Идут - поют: радостно всем, все получается.

Лицо Гармонику рисую красивое, открытое, с правильными пропорциями частей. Волосы - короткие. Гармоник будет высоким и статным. Ничего лишнего. Зеленый камзол с белыми манжетами. Нет, белые манжеты не нужны: ему много работать придется. Даже и рукавов не надо: безрукавочка - все! Готово, оживай, дорогой товарищ!

Гармоник вращает глазищами, но с картинки сходить не торопится. Всматривается в окружение? Диссонансы выслушивает? Ладно. Осваивайся, волшебник ты мой номер один!

Второго волшебника рисую. Это - Сама Доброта. Этот уступит даже свое - лишь бы другим жизнь облегчить. Глаза светлые, почти без роговиц: чтобы свету из них излучаться легче было. Одежды на нем длинные - это чтобы укрывать смог полами тех, кому холодно. Он - утешитель, ему поплакаться можно, он даже исповедь примет. Кто он? Врач? Медсестра-сиделка? Нет, он должен быть целителем высокого ранга. Я хочу, чтобы он был чем-то вроде "неотложки" Так и назову его: Целитель.

Волшебник номер два посмотрел на меня так жалостно, с таким состраданием, что я отвернулся: а что у меня - плохо? У меня ничего не болит. За что меня жалеть так-то? Сижу, рисую. Все - нормалек!

Третьим

волшебником обязательно должна быть женщина. Только женщина может взять на себя нелегкую миссию печься о беспрестанном приросте живого и сущего. Эта волшебница должна будет преумножать даже там, где расти ничего не может, а чего нет - пусть выращивает в лабораторных колбочках. Как она будет преумножать - клонировать, штамповать, отливать - это ее дело. Биотехнологии сейчас пошли вперед семимильными шагами. Я даже не успеваю отслеживать эти новые веяния. Пусть она отвечает и за плодородие почв, и за своевременное цветение, и за опыление, и за завязи всякие - это будет ее епархией. Пусть одной ягодкой умудряется накормить десятерых! Пусть колосья гнуться к земле от количества зерен! У меня вырисовывалась этакая Флора-Фауна - пышноволосая, в длинной тунике изо льна. А лен на ней на месте сидеть не хочет: уже цветет синенькими глазками, стебельками в ткань вплетается. Реснички - обязательно с желтой пыльцой, как на весенних елочках.

Как ее назвать? Флора-Фауна - длинно. Сокращу до Фло Фа.

Фло Фа заморгала ресничками, разнося по округе еловые споры, будто бы в парикмахерской пудреницу опрокинули ненароком. Она предлагает мне:

– А я бы, сказочник, вокруг беседки плющ высадила, пускай бы вился. Как думаешь, красиво же будет?

Вот это - я понимаю, вот это - хватка! Сразу видно: профессионал! Я отвечаю:

– А я и не против. Сажай!

Побеги плюща сразу проклюнулись из-под щебня и стремительно потянулись кверху. Паутинка тонких стеблей с мелкими изумрудными листочками обволокла мрамор колонн, и стало уютнее. Тень как-никак!

– А на скалах бы эдельвейсы не помешали! Посмотри, лучше же будет!
– предложила Фло Фа и показала примерный образец скалы в крупных золотистых эдельвейсах. Черная колючая скала превратилась в подобие желтой рыбки с игривыми лепестками вместо плавников. А каким запахом все обуяло!

– И это может быть, - утвердил я очередную затею моей волшебницы, - твои идеи мне нравятся, Фло. Дальше - все на твое усмотрение!

Хотелось еще что-нибудь нарисовать, но я не знал - что. Я залихватски почиркал по последнему кусочку пергамента, но понял, что уже устал и ничего феерического у меня не получится. Испортив лоскуток пергамента напрочь, я опять пожалел, что у меня не было с собой ластика. Черное грязное пятно несуразных штрихов обвел общим контуром. У меня получилось что-то наподобие черного плаща. На месте головы я нарисовал всего лишь прорези глаз. В остальном - рисунок мало чем напоминал человека. Ну, не получилось! И так слишком много удач в один день. Волшебству тоже требуется отдых! Все! У меня есть Фло Фа. Она наклонирует волшебников - хоть сто, хоть двести, хоть даже целую армию. Дело начато хорошо, а детали - потом, со временем.

Я и не заметил, как солнце докатилось до самого зенита. Становилось жарко. Было понятно, почему так жарко: моя сказочная страна находилась не в умеренных широтах, где-то на юге. Меня потянуло к воде. Я разделся и осторожно пошел по донным круглым камешкам на глубокое место. Сначала я боялся, как обычно боятся купальщики новой воды. Я опасался, что какой-нибудь из камней пошатнется, и я неожиданно пойду под воду или острый камень порежет мне ногу. Но камни были гладкими, словно хлебцы. Уложены они были друг к другу так плотно, будто эту укладку выполнял кто-то вручную. Вода не была теплой, но, благодаря своей чистоте она глубоко проникала в поры моей кожи, вымывала их, а поэтому освежала и бодрила. После купания даже бросило в жар.