Уфф!
Шрифт:
Восстановив силы, я вышел к большому гладкому камню на берегу, разлегся на нем животом кверху и стал обсыхать в лучах яркого солнца. А солнышко припекало. Камень был теплым и гладким. Не перина, конечно, но почти.
Из-под камня на меня поползли разноцветные ящерицы: красные, синие, зеленые. Я понял, что занял их место, но решил не уступать. Самая смелая пестрая красавица разместилась прямо у меня на груди, вытянула там свою спинку и хвост: ультрафиолет поглощать.
Я рассматривал удивительный узор зеленой подружки и
Маленькое чудо на моей груди хитро открыло кошачьи глазки и, казалось, подсказывало: "Есть в тебе еще много чего, о чем ты даже и не догадываешься, дорогой сказочник ты наш!"
Я стал засыпать. Нужно было перевернуться на живот, потому что я мог здесь сгореть. Но мне было лень. Опять же, зачем тревожить хозяйку гладкого камня - эту мою красотулю? А может быть, мне здесь удастся так загореть, как летом у моря? Или еще интереснее, если на мне проявятся такие же узорчики, как на ящерице.. Вот интересно будет: приеду я домой, а жена увидит на мне что-то похожее на африканский татуаж и скажет: "А где это ты все время шлялся, милый? А я ей скажу..."
Мои мысли перебил чей-то голос: "Сказочник! Обедать пора!" Но это был не Машин голос. Я открыл глаза и увидел перед собой дворцового повара. Я приподнялся, а маленькие ящерицы повисли на мне, вцепившись коготками, будто репейные кочки.
– А я вас ищу, ищу, а вы - вот где. У нас обед - ровно в полдень. За пять минут до обеда рожок всегда трубит. Не слышали? Опаздывать нельзя: остывшим придется есть!
– Да, но я - не один, со мной есть еще три человека, - ответил я повару.
– А вы за них не волнуйтесь! Они - уже давно за столом, - ответил повар и побежал, шурша галькой, в сторону дворца.
Проходя мимо ротонды, я заглянул в нее, чтобы забрать карандаш и пергамент. К моему удивлению, все три изображения новых волшебников исчезли с поверхностей. Даже черный плащ исчез, будто пергамент кто-то старательно вымыл. Я осмотрелся по сторонам, удивленно пожал плечами и направился обедать. Когда я отошел от ротонды шагов на пять, мне показалось, что какая-то темная тень - слишком темная для яркого дня - отделилась от одной из колонн и отпрянула в сторону. Причудилось? Наверное. Это от солнца - "марашки" в глазах мельтешат.
Уже издалека я заметил, что во дворце было шумно и многолюдно.
Дворец тоже преобразился: везде, где можно, стояли цветочные горшки с чайными и белыми розами. Все колонны галереи были увиты белоснежными лилиями, незабудками, пульсатиллами и еще неизвестно чем. На самой же террасе сидел многочисленный оркестр, сзади него - хор ярусами. На мощеной площадке перед дворцом стояли столы, доверху заваленные разнообразной едой, между блюдами - кувшины с напитками.
Я был в восторге: "Как быстро они здесь все устроили - эти мои волшебники! Здоровье присутствующих - это, конечно, дела Целителя, а изобилие - дело рук Фло Фа. Одно ей замечание я все-таки сделаю: всех их в одинаковые туники одела. Скорее всего, шиты одежды эти из единого холста. А могла бы чуток разнообразия в крой привнести! Спешила - видно. Да ладно: дело поправимое!
– А что празднуем?
– бросил я у собрания.
Все привстали, даже царь Ха-Ризма-Ти встал. Он поднял наполненный кубок и громко объявил:
– Друзья мои, народ мой! Мы сегодня собрались здесь, чтобы чествовать нашего гостя и благодетеля - великого сказочника. Этот праздник и это прекрасное застолье - его заслуга и заслуга наших новых друзей, тоже великих волшебников!
После этих слов царь дал знак оркестру.
Полилась волшебная музыка. Но ее сочинителем был не я. Звучало "Адажио" Альбинони - музыка невероятно возвышенная, красивая, но столь же и печальная. После непродолжительного вступления музыкантов вышел Гармоник и запел песню в тональности меццо-сопрано. Я никогда не слышал, чтобы мужчины так высоко пели. Дрожали стекла, вода в озере покрылась рябью. Голос поднимался все выше и выше, а потом ушел так высоко, что перешел грани слышимости. Оркестр, а вместе с ним и хор, то вступали, то замирали, давая звучать голосу Гармоника "a cappella". В конце концов, солист, оркестр и хор прозвучали с такой мощью, что дворец несколько раз всколыхнулся.
Прозвучавшая песня несколько озадачила всех собравшихся: а не был ли это гимн, или музыкальный символ какой-нибудь? Все пребывали в сомнениях: а радоваться сейчас или горевать?
Наступила длительная пауза. Никто не брался за еду.
Я незаметно погрозил Гармонику пальцем: переборщил! Здесь бы больше подошли кадрили и польки.
Царь как стоял с кубком вина, так и простоял с ним все выступление музыкантов.
– Албинони!
– нарушил я тишину, - композитор такой есть хороший. Он от одиночества так сочинял, но не плохо же, правда?
Все заулыбались, зааплодировали. Царь сел за стол и все сели за ним.
Чего на этом столе только не было! Фло Фа мне рекомендовала попробовать и то и это, подносила тарелки с жарким из каких-то новых животных с добавками из растений, выведенных специально для этого торжества. Я большей частью отказывался. Конечно же, доверие к Фло было, но не до такой же степени, чтобы есть "белковые жужелицы под соусом из витаминных кораллов". От всех этих новшеств я отказывался, но кое-что совсем оригинальное привлекло все-таки мое внимание. Это была ягода в форме додекаэдра и величиной с тыкву.