Угадай кто папа
Шрифт:
— Спокойной ночи, Тима.
Глава 39. Тима
Как никогда я был уверен в своих силах и убеждён, что виновные вскоре понесут наказание.
Я выбрал самый изощрённый способ наказания из всех, что мне приходили в голову. И этот способ очень близко граничит с унижением. Зато он в полной мере обнажит коварную натуру Алины. Может быть это поможет ей встать на путь исправления, кто знает. Если она откажется от такого предложения или попытается скрыться от меня, то, так и быть, я обращусь в полицию.
Как бы ни хотелось уезжать из Прокопьевска, но мне необходимо было поставить точку во всём этом хаосе, который окружал меня.
Я уже выходил из квартиры, но все мои планы спокойно добраться до Новосибирска мгновенно рухнули на бетонный пол. Они разбились на мелкие осколки, поскольку передо мной предстал папаша.
Нарисовался — фиг сотрёшь!
— … только не это, — буркнул я себе под нос.
— Тимофей, как хорошо, что ты дома, — нерешительно пролепетал он, остановившись напротив меня.
Выглядел он, как и всегда — безупречно. Правда, мне ли не знать, что под всей этой внешне идеальной оболочкой, скрывался не самый лучший человек. Одет он был с иголочки, в свой дорогущий деловой костюм. И как же мне было мерзко, когда он окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы. Я-то не вписывался в его прекрасный мир вычурности и богатства.
— Я уже не дома, — пытался обойти его, но он перегородил мне дорогу.
Я моментально напрягся, что аж челюсть свело.
— Ты можешь меня выслушать? Дай мне хотя бы минуту.
— С чего это вдруг? Тебе же не нужен был я целых пять лет. Что изменит эта жалкая минута? — разозлился на него.
Я боялся, что злость внутри меня станет неконтролируемой, и только поэтому хотел как можно скорее смыться, куда подальше. Для его же блага.
— Может быть войдём в квартиру. Я всё тебе объясню.
— Нет, меня ждут. У меня нет времени на твою внезапную любезность.
— Тима, сынок, — с надрывом пролепетал, попытавшись ухватить меня за плечо, но я успел отдёрнуть его руку. — Знаю, что я паршивый отец, но..
— Ты паршивый отец! — сквозь зубы выдавил из себя. — Без каких-либо «но»! Кто оплачивал моё лечение, ответь? Это был ты?
Но желание поговорить у него быстро отпало. Он вдруг умолк. Затаив дыхание, глядел в пол, а я терял всякое терпение. Оно буквально трещало по швам.
Кирюха рассказал мне, что тем человеком, кто оплачивал мои счета, мог быть Матвей. Я, конечно, сомневаюсь. Но что, если это правда?
— Я хотел всё оплатить, но узнал, что всё уже было оплачено, — через силу начал было он отчитываться, стирая ладонью выступивший пот со лба. — Я просил выяснить кто это был, чтобы всё возместить до копейки. Но узнал лишь то, что это были анонимные отчисления. Я не смог найти этого человека. Ты думаешь, я бросил бы тебя на произвол, не будь этих
Получается, это и впрямь был Матвей? Если честно, то не понимаю этой щедрости.
— Почему ты не приходил ко мне? Почему мать, друзья чуть ли не ночевали со мной в палате, а ты ни разу, — не скрывая обиды, ткнул пальцем в его грудь так, что папаша даже отшатнулся, — Ни разу, заметь, не удосужился навестить меня! Понимаю, тогда всё твоё внимание находилось между ног той школьницы. Кстати, это хоть законно? Сколько ей было? Пятнадцать? Семнадцать? Ответь, папочка?
— Марте на тот момент был двадцать один год, — растерянно ответил он с поникшей головой.
— Супер! Моя мачеха — ровесница мне. Просто предел моих мечтаний! — сурово насмехался я. — Я ухожу. Как-нибудь в следующий раз я выделю тебе минутку своего времени. Правда, для этого мне нужно будет заглянуть в свой загруженный график. И что-то мне подсказывает, я буду свободен примерно через «никогда».
Вздёрнув нос, я обошёл его и направился к лифту. Отец как некстати последовал за мной. Я не желал смотреть в его сторону. Просто уставился в стену, а он будто нарочно продолжал раздражать меня своим голосом:
— Это моя вина, признаю. Не знаю, чем я руководствовался тогда. Я влюбился и совсем позабыл обо всём. Я не вспоминал о работе. О семье я даже и не думал. Ты же знаешь что такое любовь!? Ты думаешь только о ней. Остальное перестаёт существовать.
Я держал себя в руках, да помалкивал.
Как раз в этот момент распахнулись двери лифта, поочерёдно мы вошли в него и устремились вниз.
Уже раз двести я успел пожалеть о том, что не спустился пешком, избавив себя от этого бессмысленно трёпа.
— Ты так же любил, я знаю. Можешь не прощать меня, но мне хочется, чтобы ты приехал к нам и познакомился со своей сестрой.
Я опешил вдруг. Забыл как дышать. Растерянно развернул голову в его сторону и разглядел в отцовских глазах слёзы. Это были слёзы счастья со смесью горечи.
— С-с-сестра? — непонимающим взглядом глядел на него.
— Да, совсем недавно родилась. Малышке Дарине и недели ещё нет, — пропел он, светясь, как медный пятак.
— Что ж, — ошарашенно ответил я. — Мои поздравления.
— Дети — это прекрасно, сынок.
Я понял это ещё раньше, чем он, по всей видимости.
— Очень рад, что до тебя наконец-то дошло.
— Буду ждать тебя, сынок! Двери моего дома для тебя всегда открыты, — сказал он, оставшись стоять в лифте, тогда когда я поспешил прочь.
Мало того, что я внезапно стал отцом, так мне ещё и посчастливилось стать братом.
Если бы у нас не было конфликта с отцом, то, наверное, я показал бы ему свои истинные эмоции. Они переполняли меня, и я нисколько не преувеличиваю. Я действительно был рад тому, что у меня появилась совсем крошечная сестра. Пускай, и от дерьмового папаши. Но сам факт того, что он признал свои ошибки, вселили в меня крупицу надежды в него.