Угасающее солнце: Кутат
Шрифт:
Луис достал из кармана кассету и посмотрел на нее, словно на гремучую змею.
– Мне бы хотелось услышать, что полеты совершают не наши челноки.
– Включи пленку, – сказала Боаз. Она закрыла дверь. – Послушаем вдвоем.
Он с сомнением посмотрел на нее, нахмурившись. Но все же обошел вокруг стола и вставил пленку в плейер.
По экрану побежали цифры, условные обозначения, появилась эмблема «Сабера». Боаз присела на край стола, сложив руки, сердце ее билось от волнения.
"…просим сотрудничества ксенологов с военной миссией. Ваш корабль – база для операций. Глава миссии –
Боаз вскочила со стола и направилась к двери.
– Боз! – окликнул ее Луис.
Она остановилась. Лента продолжала крутиться.
– Боз, – уже спокойнее повторил Луис. Брови его недовольно сблизились. – Тебе пятьдесят два года! Ты ничего не сможешь сделать полезного для этих молодых людей.
Боаз взглянула на него, на свое раздавшееся тело, яростно сопротивляющееся любой диете. Она понимала, что ей не влезть в стандартный скафандр. Она вела неправильный образ жизни – слишком много писала, слишком много читала, слишком много сидела за столом.
И вот теперь вся ее оставшаяся жизнь находится в руках этого молодого военного, который наверняка не понимает ситуации, что сложилась здесь.
– Эмиль, – сказала она. – Я собираюсь поговорить с мистером Галеем. И ему придется выслушать меня.
– То есть, ты хочешь, чтобы операция была согласована с тобой?
Она бросила на него яростный взгляд и перевела дыхание.
– Я собираюсь изложить ему все, что касается ситуации. Ты должен признать: в том, что здесь происходит, я разбираюсь гораздо лучше, чем Дэймон Тенсио и Сим Эверсон.
Он не стал возражать. Боаз пошла по коридору так быстро, как только могла. По дороге она обернулась, ожидая увидеть Луиса в дверях. Там он и стоял. Он медленно кивнул ей. Да, сам он слишком стар, но он понимает ее опасения, ее душу, ее сердце. Если бы он мог, он шел бы впереди нее.
Жалость перехватила ей горло. Он кивнул, повернулся, а она направилась разыскивать Галея.
Гаррис включил двигатели и бросил взгляд на приборы. Он мысленно уже был на «Сабере», где ждала его чашка кофе и день отдыха – награда за сегодняшний полет. Менее всего он думал о маленьком человеке, что сидел справа от него и нервно ерзал в кресле.
– Все в порядке, – успокаивающе заметил Гаррис. Он решил совершить посадку как можно мягче. Все-таки этот человек был намного старше его. Эверсон жалобно смотрел на него. На его лбу уже выступили капли пота. Гаррис снова посмотрел на приборы и начал плавный подъем.
На альтиметре уже появилась отметка 6000 метров. Эверсон заметно волновался.
– Все в порядке, сэр, – доложил Гаррис и поправил наушники, чтобы быть уверенным, что он не пропустит указаний центра управления. Сейчас они летели над пустыней. Ярко-желтые пятна песчаных долин перемежались белыми рваными пятнами облаков. Весь
Гаррис внимательно посмотрел на сидевшего рядом с ним. Тот, казалось, успокоился. Он склонился к экрану и внимательно осматривал то, над чем они пролетали.
Покой. Песок, небо и покой. Гаррис облегченно вздохнул и снова взглянул на приборы.
Внезапно успокаивающе ровный тон в его наушниках перешел в вой, и Гаррис бросил быстрый взгляд на экран. Сердце его бешено заколотилось. Он включил ускорение и резко изменил угол полета. Эверсон тихо ахнул.
– Что-то у нас на хвосте, – сказал Гаррис. – Проверьте ремни, – это он сказал просто для того, чтобы отвлечь мысли Эверсона от возможной опасности. Сам же он не отрывал взгляда от экрана, на котором виднелись две светящиеся точки.
В животе у него похолодело: ведь сейчас преследователи могли запросто открыть огонь. Гаррис увеличил скорость полета. Сердце его оказалось где-то под горлом. Он включил аппаратуру связи, нарушив данный ему приказ о радиомолчании:
– "Сабер", "Сабер". Здесь НАС-6, меня преследуют.
Он выключил связь, сорвал наушники, и тут же в его уши ворвался вопль Эверсона. Светящиеся точки снова приближались. Гаррис закончил разворот и снова увеличил скорость до максимальной.
– Просите помощи! – крикнул Эверсон.
– Никого не слышу! – ответил Гаррис.
Он снова вышел на связь:
– Меня преследуют два неизвестных объекта. Кто-нибудь слышит меня?
Он совершал немыслимые маневры, стараясь оторваться от преследователей, но так, чтобы они не исчезли с экрана.
Эверсону стало совсем плохо. Гаррис достал гигиенический пакет и сунул его Эверсону. Послышались звуки рвоты, и это вызвало приступ тошноты у самого Гарриса.
– Вода во фляге, – сказал он. И со злостью добавил: – Только не испачкайте все вокруг. Нам здесь еще долго сидеть.
Под ними была дневная сторона планеты. «Сабер» был где-то за горизонтом, и на экране не было видно ни всплеска. Где-то неподалеку от них сейчас находился корабль регулов «Шируг», а внизу, на планете, лежали города мри, которые в любую минуту могли открыть огонь по их челноку.
Гаррис вытер пот с лица, стараясь обнаружить «Шируг». Он очень боялся увидеть его на переднем экране, особенно в такой момент, когда за ним гонятся два корабля.
– Возвращаюсь на курс, – сказал он в пустоту эфира, не обращаясь ни к кому в частности. – Кажется, снизу в нас никто не собирается стрелять.
Эверсон промолчал. Гаррис сориентировался, и поверхность Кутат проплыла на переднем экране.
Легкая дрожь охватила все мышцы Гарриса. Он знал, что где-то за горизонтом находится «Сабер», и командор волнуется из-за того, что он нарушил расписание. А где-то поблизости барражирует «Сантьяго», который присматривает за кораблем регулов.
Но вот что-то снова зажужжало в его наушниках, и на экране появилась точка. На самом краю экрана. Гаррис впился в нее глазами. В висках у него стучало так, что он почти перестал слышать наушники. Эверсону он ничего не сказал. Может, следует сделать еще один нырок в атмосферу?