Угасающее солнце: Кутат
Шрифт:
Он поднялся, подошел к Дункану, сел рядом с дусом. Животное почувствовало его горе, ткнулось в его руку носом, как бы прося помощи. Дункан дышал отрывисто, хрипло, в легких его булькало. Глаза его были приоткрыты, в них, как в стекле, отражался свет лампы.
Остальные сгруппировались вокруг Хлила и стали оживленно перешептываться. Все, кроме Рас, которая сидела возле центрального шеста палатки Келов. На ее лице не было гнева или злобы, только тревога, глаза утонули в тени.
Она помогла Ньюну. Он был крайне удивлен этой помощью, хотя, возможно, она сделала это потому, что Дункан сильно замедлял их движение. Ньюн давно уже
– Я знаю, что ты здесь, – шелестящим шепотом сказал Дункан. – Не волнуйся. Что-нибудь слышно о хао'нат?
– Ничего. Не думай об этом.
– Дус ощущает, что они близко.
– Скорее всего, так оно и есть.
– Их много… сзади… сбоку… впереди… – кашель снова потряс его тело. Ньюн сжал руку.
– Не думай об этом.
Дункан моргнул, и слезы потекли по его лицу, смешиваясь с грязью и кровью на небритой щеке.
– Но ты думаешь? И я буду думать. Их много… может быть, с дусами…
Позади послышалось движение. Глаза Дункана устремились куда-то за Ньюна. Тень упала на его лицо. Ньюн резко повернулся и увидел перед собой черные мантии. Дус шевельнулся, но стоящий впереди опустился на колени, и рука Ньюна отодвинулась от оружия. Хлил… Сэйрас, Десаи и молодой Тэйз. Ньюн нахмурился и перехватил руку Тэйза, что хотел поставить перед Дунканом сосуд, из которого шел дым.
– Дым поможет ему, – сказал Сэйрас.
Это было маслянистое дерево, которое они использовали для освещения, как топливо для ламп. К нему были подмешаны какие-то ароматные смолы и травы. Ньюн хотел оттолкнуть руку с сосудом, хотя ему было стыдно, что приходится отвергать попытку помощи. Он положил руку на плечо Дункана, а другой сделал жест, отвергающий дальнейшее вмешательство кел'ейнов.
– Кел'ант, – холодно сказал Хлил, – мы знаем то, чего не знаешь ты, ведь мы родились здесь.
Дункан потянулся к сосуду. Тэйз пододвинул его ближе, и Дункан стал с удовольствием вдыхать дым. Ньюн тоже почувствовал, что жжение у него в горле прекращается. Дусу дым не понравился, и зверь с негодующим фырканьем отвернул косматую голову. И вдруг Ньюн почувствовал, что мысленные импульсы дуса связали воедино мри Кутат и мри Кесрит.
– Яй! – резко сказал Ньюн и лица кел'ейнов отвернулись в замешательстве. Ньюн посмотрел на Дункана, вдыхающего дым и затем устремил взгляд на Хлила, пока тот не поднял глаз.
– С'сочил, – спокойно сказал Ньюн. – Я благодарю тебя. Забудь, что я говорил раньше.
– Ай, – пробормотал Хлил.
В дверях возник дус Ньюна. Он наконец решил зайти в палатку из тьмы. Кел'ейны пропустили его, и дус тяжелой поступью прошел к Ньюну и лег рядом с дусом Дункана.
Ньюн положил руку на ухо дуса, боясь, что тот своим мысленным излучением свяжет вместе его и Хлила. Он долго смотрел в лицо Хлила, покрытое шрамами, а рядом лежал Дункан, вдыхая дым, отгоняющий боль.
Ньюн снял один из своих Знаков Чести и протянул его Хлилу. Он был уверен, что тот отвергнет его, сочтя это оскорблением и нанеся оскорбление Ньюну. Но Хлил не отверг.
– За какую службу? – спросил он.
– За то, что ты хорошо охранял племя в мое отсутствие. Ты и Сэйрас.
Сэйрас тоже принял Знак Чести. Оба эти Знака в свое время принадлежали
– Мы выставили часовых, – сказал Хлил. – Мы знаем, что ты не искал столкновения с хао'нат. Это не было твоей целью.
– Нет, – согласился Ньюн.
Глаза Хлила коротко взглянули на Дункана.
– Они преследовали его, – подтвердил Ньюн.
Хлил кивнул, еще раз взглянул на Дункана, поднялся, показывая, что ему больше нечего сказать, и отошел. За ним – остальные. Тэйз задержался. Он достал из складок мантии несколько кореньев и пучок травы и положил это рядом с сосудом.
– Я могу найти еще, если понадобится, – сказал он. После этого он тоже удалился. Ньюн хотел спросить у Дункана, как тот себя чувствует, но увидел, что глаза Дункана закрыты и дыхание стало ровным.
Ньюн прислонился к теплому боку дуса и стал смотреть, как келы укладываются на ночь. Они ложились на циновки, расстеленные на полу. Все лампы, кроме одной, были погашены. Из сосуда, стоящего возле Дункана, исходило красноватое сияние, и над ним клубился дым.
Лишь Рас по-прежнему сидела на своем месте, но вот и она шевельнулась. Ньюн подумал, что Рас ищет свою циновку, чтобы лечь. Но та поднялась и, как тень, подошла к Ньюну, и положила что-то рядом с ним. Это был длинный сверток.
– Что это? – спросил он. – Кел Рас?
Она ничего не ответила… растаяла в полумраке; немного погодя тоже улеглась спать.
Ньюн развернул сверток и увидел чо-шелк – то были ножны от его меча, которые он оставил в Ан-ихоне и был уверен, что потерял их навсегда. Он нежно коснулся их пальцами, вложил меч, с удовольствием слушая тихий шелест.
Наконец Ньюн положил меч возле себя и прислушался к дыханию Дункана. У того все еще клокотало в груди, и он кашлял, но все-таки землянин спал. В наступившей тишине особенно отчетливо слышались хрипы и, когда они прекратились, Ньюн встревожено поднялся – но грудь Дункана поднималась и опускалась ритмично, и на губах больше не пузырилась кровь.
Ньюн некоторое время сидел возле Дункана, но вскоре к нему подошел Тэйз.
– Я посмотрю за ним, – сказал он.
Ньюн был тронут. Он еще раз посмотрел на спокойно спящего Дункана, затем голова его опустилась на плечо дуса, он посмотрел на спящих Келов и закрыл глаза.
Лампа давала слишком мало света для чтения. Мелеин положила золотистый хрупкий листок на колени и развернула второй. Замысловатые письмена тянулись вдоль листка, как будто начертанные огненным тонким пером. Она читала написанные много сотен лет назад описания путешествий Народа. Это были неполные описания, многое пропало, а эти спасли она, Ньюн и Дункан. Скоро придет время, когда она нанесет на тонкие золотистые листы рассказ о последнем Путешествии Народа.
И она вздрогнула, подумав об этом.
Руки ее опустились на колени. Она думала о Настоящем, глядя на мерцающий свет лампы.
«Куда ей идти?» – это уже решено.
«Что ей делать?» – это она тоже знала.
Но ответов на многие другие вопросы она не знала. Некоторые из этих вопросов касались землян, регулов и мертвых миров, другие – самой Кутат… и, тем не менее, все это был один, главный вопрос, на который у нее не было ответа.
Кто-то коснулся ее плеча. Она вздрогнула и, повернувшись, увидела мягкое лицо Кэйлис, юной сен'е'ен, что прислуживала ей. Ее руки одевали и раздевали Мелеин, ее глаза видели всю ее жизнь.