Угасающее солнце: Кутат
Шрифт:
11
Кто-то шевельнулся рядом. Ньюн вздрогнул, поднял голову, в панике вспомнив о Дункане… Он посмотрел на него и увидел, что тот спокойно спит.
Кел Рас сидела на корточках возле него, опираясь на меч и глядя на него из темноты.
– Они тут, – шепотом сказала она. – Кел'ант, я думаю, что тебе нужно выйти и посмотреть самому.
Келы стали просыпаться от шепота. Вот уже приблизились Хлил, Сэйрас, Десаи, Мирин, юные Тэйз, Диас, остальные… холодок пробежал по телу Ньюна, он ощутил глубокое одиночество.
Чтобы ни произошло, они должны оставить Дункана в мире, ведь он был кел'ен с Кесрит, что само по себе означало высокую честь. Что же касается его самого и Мелеин…
Он поднялся на ноги, отбросив в сторону все сомнения и беспокойства, взял меч, перекинул его через плечо. Затем вышел из палатки. Рас, Хлил и Десаи вышли за ним. Было раннее утро.
– Госпоже сообщили? – спросил он. Никто не ответил, и Ньюн жестом отправил Десаи к палатке госпожи. Необходимо забыть обо всем, сосредоточиться на том, что ему предстоит сделать. Он не ощущал рядом с собой друзей. Это были только свидетели, и ощущение одиночества снова нахлынуло на него.
В слабом свете наступающего утра еще ничего нельзя было рассмотреть. Полутьма обманывала глаза, заставляя их видеть то, чего не было на самом деле. Вероятно, тысячи врагов укрылись в мягких складках песчаной равнины. Рас подняла руку, указывая на северо-восток, где монотонность равнины нарушала каменная гряда.
Но никого не было видно.
К кел'ейнам присоединились и каты. Видимо, весть уже разнеслась по всему лагерю. Появились и сен'ейны, но детей-катов не было видно. Они укрылись.
Кат'ен, которую он помнил, принесла ему сосуд с напитком. Он вспомнил то утро, когда эта кат'ен с мягким приятным лицом подарила ему свои ласки, и тогда у него впервые возникла иллюзия любви и безопасности.
– Анарас, – прошептал он ее имя, взял у нее сосуд, отпил немного и вернул назад, снова ощутив одиночество. Еще большее, чем раньше. Он боялся, и это ощущение было ново для него.
Кат'ейны исчезли. Этой касте не было места в том, что должно произойти. Сен'ейны остались, и Ньюн, обернувшись, увидел среди них белую фигуру Мелеин, поймал ее взгляд. Она не сказала ему ни слова, только ободряюще кивнула. Он подошел к ней, и она коснулась губами его лба. После этого он направился за круг палаток, и все келы последовали за ним.
Пройдя немного, кел остановились, и он пошел дальше один, остановившись на краю склона, за которым простиралась пока еще пустынная равнина. Холодный ветер гулял над ней.
Конечно, он поступил неправильно, когда после долгого и трудного путешествия не заставил себя отдохнуть как следует, а вместо этого провел бессонную ночь возле Дункана. Ньюн накинул вуаль, так как Келы не могли оказаться без вуали перед чужими. Он перестал быть собой, Ньюном с'Интель, он передал себя в руки Закона, в руки госпожи, в руки племени, в руки Богов.
Он ждал.
Город
И облегчение, и разочарование испытывал Галей, обнаружив, что в городе нет жизни и никто не нападает на них из-за угла. Ничего. Ветер, песок, развалины.
И трупы.
Сначала он видел только трупы кел'ейнов в черных мантиях. Затем стали попадаться золотые мантии, голубые мантии… дети. Голубые мантии носили женщины, и дети, и грудные младенцы. Боаз стояла над трупами и горестно качала головой. Шибо тронул ногой тело кел'ена, без грубости, но с отвращением.
– Здесь нет ничего живого, – сказала Боаз. Она тяжело дышала, несмотря на маску. Все-таки она несла большой груз и сама была довольно грузной женщиной.
– Я думаю, что если бы кто-нибудь здесь оставался, трупы были бы захоронены.
– Дункан утверждал, что города пусты, – заметил Галей. Он подумал о том, что Дункан мог солгать, и в душе у него вспыхнула трусость, которая требовала бросить все и бежать обратно на корабль, взлететь в космос и объявить, что миссия провалилась и нужно улетать от этой проклятой планеты. Но он поборол в себе эту слабость. Он смотрел на убитых женщин и детей, и волна гнева поднималась в нем. Он понятия не имел, что ощущают Кэдарин, Лэйн, Шибо, но предполагал, что то же самое.
– Дункан говорил об убитых мри: женщинах, детях, – сказала Боаз. – Мы увидели это.
– Он говорил и о машинах, – заметил инженер Лэйн, еще довольно молодой человек. – Работающих машинах.
– Я не сомневаюсь, что мы найдем здесь и их, – ответила Боаз. Она осмотрелась и выбрала путь, куда хотела бы идти дальше.
– Идем, – сказал Галей. И они пошли, держа руки на рукоятках оружия, настороженно вглядываясь в чернеющие отверстия входов домов с чуждыми арками, в развалины.
«Идите так, как ходят мри», – посоветовала Боаз.
«Держите руки подальше от оружия». – Это было не просто.
На пустынной равнине выросла черная тень. Ньюн стоял спокойно, хотя ноги его налились усталостью. Он ждал, олицетворяя решимость джей'эном. Враг появился и теперь ждал солнца. Легенды говорили, что Народ рожден от Солнца, и хао'нат ждали дня, чтобы не начинать битву в темноте.
Становилось все светлее. Уже можно было различать цвета. На востоке засверкало солнце.
И тут появилась вторая линия кел'ейнов, отдельно от первой. Сердце Ньюна забилось в тревоге. Если бы за его спиной стояли его родные Келы, он высказал бы свою тревогу. Но при этих кел'ейнов он ничем не выдал своего волнения. Он слегка повернул голову и увидел третью линию Келов на юге…