Угасающее солнце: Кутат
Шрифт:
И все же он уснул.
Проснулся он, словно от удара, и тут же взглянул на небо: сколько времени он проспал. Луна все еще была на небе. Ему показалось, что луна движется, но затем он понял, что это лишь иллюзия.
Некоторое время он лежал, глядя в небо и чувствуя смертельную усталость во всем теле. Затем он повернулся к Дункану, что лежал рядом… Ньюну очень не хотелось будить его, но он тряхнул Стэна за плечо:
– Идем, – сказал он. – Нам нужно идти…
Дункан шевельнулся, затем с трудом поднялся на колени. Ньюн подхватил его за
Начался мучительный подъем. Песок осыпался под ногами. Дункан, хотя и старался идти сам, все время висел на Ньюне. Все тело Ньюна стонало от напряжения, в горле пересохло. Он думал, как же должен чувствовать себя Дункан… Но вот наконец они наверху. Дункан тут же упал на колени, его хриплое дыхание перешло в мучительный кашель. Дусы встретили их спокойно. За ними расстилалась освещенная луной равнина. Только вдалеке на юге темнели неясные цепи холмов.
И нигде ни следа лагеря… Ничего…
– Идем, – решительно произнес Ньюн, понимая, что хотел бы сказать, но не сказал Дункан. Они двинулись дальше. Ноги утопали в песке, смертельная усталость повисла на их плечах…
И вдруг Ньюн ощутил что-то родное, близкое… дом… дом… дом…
– Они где-то здесь! – воскликнул он. – Сов-кел, ты ощущаешь это?
– Да… – голос был чужим, но, тем не менее, это произнес Дункан.
Откуда-то взялись силы, шаг стал шире, тверже. Они уверенно пробивали себе путь через пески, прижимая ладони ко рту, чтобы согреть воздух.
Тут и там возвышались каменные столбы. Ветер дул им сейчас в спину, помогая идти. На востоке уже начало светлеть небо – первые признаки начинающегося рассвета.
Но, странное дело, чем дальше они шли, тем сильнее становилось ощущение враждебности. Оно окружало их со всех сторон и только в центре этой темной враждебности ощущалось что-то свое, родное, близкое…
И вот впереди показалось что-то темное и неподвижное. Фигура… Она выпрямилась. В неверном свете блеснуло оружие и Знаки Чести. Ньюн остановился. Дункан тоже. Внезапно все стало ясно.
– Рас, – пробормотал Ньюн. Он пошел вперед, Дункан за ним. Дусы шли рядом, настороженные.
– Джей'эном, – выдохнул Дункан.
– Да, – ответил Ньюн. Он подошел к Рас совсем близко, так, что можно было не повышать голос.
– Ты нашел его, – оказала Рас.
– Где остальные?
Она указала на юго-восток, куда они и шли.
– У них все нормально? – боясь услышать ответ, спросил Ньюн.
– Да, когда я уходила.
Дункан устало опустился на песок. Рас бросила на него холодный взгляд. Ньюн, забыв о гордости, опустился возле Дункана и подозвал дуса, чтобы тот согревал землянина. Он снова взглянул на Рас.
– Все живы?
– Кел Рос, сен Отэй, сен Кадас… мертвы.
Ньюн опустил голову: у него не было сил продолжать расспросы. Он не знал этих сен'ейнов, да и Роса знал плохо, ибо тот был тихим и спокойным, совсем непохожим на кел'ена.
Рас
– Нас преследуют уже несколько дней, – сказал Ньюн. – Хао'нат.
Это встревожило Рас, хотя она и не подала виду.
– Тебя послал Хлил? – спросил Ньюн.
– Нет.
У Ньюна возникло старое ощущение опасности, которое он всегда испытывал, когда рядом была Рас. Ему даже показалось, что хао'нат были бы для них не так опасны, как Рас.
– Идем, – сказал он. – Дункан, ты можешь идти?
Дункан попытался встать. Ньюн поднял его и, обняв за талию, повел туда, куда звали импульсы дусов.
Рас шла следом, непроницаемая даже для излучения дусов. Никто не знал, о чем она думает, что замышляет.
В бледном свете утра перед ними раскинулась плоская долина с круглыми холмами на горизонте, но никаких признаков лагеря не было видно.
Ощущение холода и одиночества владело Галеем, когда он собирался в дорогу. Вместе с ним собирались еще трое, и все они ждали Боаз.
Бен Шибо, Моше Кэдарин и Эд Лэйн – трое военных, но Лэйн был скорее инженером, чем солдатом. Он специализировался по компьютерам. Шибо был пилотом, Кэдарин – специалистом широкого профиля, и, кроме того, в его персональном досье было отмечено отсутствие ненависти к регулам, даже флегматичное принятие их.
Сейчас все трое ждали Боаз, скрывая свое недовольство.
Галей тоже был недоволен задержкой. Он опасался, что в последний момент все может быть запрещено.
Наконец она появилась. Луис шел следом. Она несла с собой много аппаратуры, но Галей не стал возражать – это было делом ученых. Боаз остановилась и поцеловала старого хирурга в щеку. Галей отвернулся, почувствовав неловкость при виде столь нежных отношений между этими двумя.
– Готовьтесь, – сказал он остальным.
Кэдарин и Лэйн собрали аппаратуру и вышли. Шибо задержался, чтобы предложить помощь Боаз.
– Нет, – коротко отозвалась она, регулируя ремни. Ей было лет пятьдесят и по своей комплекции она не смогла влезть ни в один костюм пилота. Поэтому она надела на себя брюки и куртку камуфляжной расцветки, что не сделало ее элегантней. Пышные пепельно-серые волосы придавали ей странное величие. Она вопросительно взглянула на Галея.
– Выходим, – сказал он. Она бросила взгляд на Луиса и вышла.
Тревожные мысли одолевали Галея: знают ли на «Сабере» о их намерениях? Сообщил ли Луис Коху о том, что в состав отряда включена Боаз? Галей сомневался, чтобы Кох одобрил бы подобное решение, и теперь на Галее лежала вся ответственность. Боаз была слишком ценным специалистом.
Но ее доводы загнали его в угол.
«Что хорошего в помощнике, – говорила она, – который умеет великолепно ходить, но совершенно не понимает то, чего видит? Я специализируюсь на мри, на их обычаях, образе жизни. Я расшифровала записи мри. Я нужна вам уже просто для того, чтобы обеспечить вашу же собственную безопасность.»