Угасающее солнце: Кутат
Шрифт:
На экране вспыхнули слова: ЗЕЛЕНЫЙ КОД.
– Просится на борт, – заметил Норт. Все они прекрасно знали кодовые знаки и сигналы. Значит, регулы летят сюда.
К горлу Гарриса подступила тошнота. Он выругался.
– Видимо, наши союзники снова хотят действовать сообща с нами, – сказал Норт.
– Эксперт-регул, – сказал Мэйги, – вот кто летит к нам. Это Эверсон сосватал нам регула.
Кох отпил из чашки сой – дань уважения к регулам – и обвел глазами комнату: делегация регулов и его люди. Старший регул сидел в своей тележке, молодые регулы устроились прямо на ковре за ним.
– Бай Кох, – почтительно сказал старший регул Сут. Его похожий на щель рот изобразил подобие улыбки. – Я очень рад, что мы собрались на переговоры после кризиса.
– Бай Сут, – Кох посмотрел на регула искоса, будучи не в силах поверить, что когда-то знал его – настолько тот изменился. Метаморфоза была разительной – и все же Сут еще не достиг размеров бай Шарн. – Мы рады, – продолжил Кох, – мы будем рады, – тут же поправился он, – если эта встреча окажется продуктивной. Примите наши добрые пожелания новому руководству регулов.
Ноздри дрогнули, улыбка сменилась шипением: эксперты утверждали, что это означает смех.
– Между нами было некоторое непонимание, расхождение. В частности, между нашими подчиненными…
– Вы говорите о нашем пропавшем челноке?
Глаза сверкнули. Нет, бай Сут говорил вовсе не об этом, однако одарил контр-адмирала новой улыбкой.
– Я говорю об отношениях между нами и вашим кораблем «Флауэр», куда мы хотели бы получить доступ. Я утверждаю, что мы должны наладить более тесное сотрудничество… для взаимной безопасности.
– Вы не ответили на мой вопрос, бай.
Ноздри закрылись – это гнев.
– Зачем нам отвлекаться на отношения между юношами? Разве мы несем ответственность за челноки, которые взлетают и садятся без наших непосредственных указаний? Я хотел бы поговорить о более важных делах, но если вы предпочитаете настаивать…
– Бай, вы забываете о том, что вам говорилось неоднократно: наши юноши становятся взрослыми гораздо раньше, чем ваши. Мы не убиваем своих юношей и не считаем потерю корабля, который пилотировался нашим юношей, незначительным событием.
– Я повторяю, мне бы хотелось обсудить более важные дела.
Сейчас было самое время прервать встречу, либо продолжить ее. Кох задумался.
– И все-таки, мне бы хотелось услышать ваш ответ, бай Сут.
– Нет. Я игнорирую твой вопрос, бай. Ты вмешиваешься в наши дела, но оскорбляешься, когда мы вдруг вмешиваемся в твои.
Регул с трудом пошевелился в своей тележке, протянул руку к молодому регулу, который прислуживал ему. Тот сразу вложил в нее чашку с соем.
– Бай Кох, – сказал Сут, получив чашку, – нас обоих должно беспокоить, что наше сотрудничество постепенно сходит на нет. Я полагаю, что это обусловлено смертью бай Шарн и доктора Элдина, – он перевел глаза-щели на Эверсона и изобразил улыбку. – Но мы возлагаем надежды на появление в совете нового члена – доктора Эверсона, – затем он перевел глаза на Дегаса и тут же отвел их. – Мы бы хотели сделать все, чтобы установить взаимопонимание. Мы союзники. Этого нельзя отрицать. И пока мы союзники, необходимо устранять
Кох не позволил никаким эмоциям отразиться на его лице. «Многое ли ему известно?» – с тревогой подумал он, а вслух сказал:
– Мы надеемся на мирное урегулирование разногласий с мри, бай Сут.
– Да? Опыт регулов говорит, что подобные надежды напрасны.
– Наши эксперты утверждают обратное.
– У нас двухтысячелетний опыт общения с мри. Он намного превышает ваш опыт. Поведение мри невозможно предсказать. Они вообще не понимают некоторых слов, в частности, слово «переговоры» им неизвестно. А если нет переговоров, то какие действия возможно предпринимать?
Кох задумался… и не только о мри… посмотрел на Эверсона, на Сута.
– Вернусь к вопросу, которого ты избегаешь, бай. Среди вас есть эксперт по мри?
Из похожего на щель рта послышалось шипение: смех.
– Он сидит перед тобой, бай Кох. Я – эксперт. Я принадлежу к роду Хорагов, который использовал мри в качестве наемников в течение двух тысяч лет. У рода Аланей нет подобного опыта. Они – дилетанты. С тех пор, как я стал взрослым регулом, можете по всем вопросам относительно мри обращаться ко мне.
– И ты специалист по их языку?
– У них два языка, бай. Они упрямо не желают посвящать чужих в свой язык и предпочитают общаться с ними на языке регулов, исковерканном до крайности. Да и чего другого можно ждать от расы, обладающей столь несовершенной памятью?
– Это означает, что они не желают допускать в свою среду чужих.
– Что это означает, могут знать только они сами, бай. Но ни ты, ни даже я не можем даже предположить, каковы их мысли, поскольку мы не мри.
– Нет. Нет, бай Сут. Ты же специалист по мри, ты знаешь о них все.
Ноздри закрылись и открылись вновь.
– У меня много информации, бай. А без нее можно наделать много роковых ошибок. Уверяю тебя, что мы так и не смогли перевести слово «переговоры» на язык мри. Они его просто не понимают. Вспомни, когда мы наняли мри для войны, они ни разу не свернули с этого пути. Мри можно убить, но уговорить его сдаться невозможно. Торговля тоже не относится к числу понятий, которыми пользуются мри. Они – наемники, но слово «наемники» – наше слово, не их.
– Бай прав, – вступил в разговор Эверсон. – Они себя называют по-другому и понимают под этим совсем не то, что мы.
Ноздри регула расширились. Кох смотрел и думал, какие эмоции регул научился читать на лицах землян.
– Ты пришел сюда с определенной целью, бай. Можешь ты объяснить ее нам?
– Понимание. Взаимная защита.
– Мы не предаем своих союзников, если тебя беспокоит именно это. И не убиваем их.
Удар достиг цели. Ноздри затрепетали.
– Бай, мы рады услышать это. А как вы намереваетесь придти к мирному соглашению с мри? Ведь они никогда не отступают, а регулы никогда не забывают.