Угасающее солнце: Кутат
Шрифт:
– Пожалуй, нужно подойти к центральной площади, – сказала Боаз.
Галей кивнул. Он и Кэдарин выглядели ужасно: лица иссушены жестоким холодом и ветрами Кутат, красные следы от масок, потрескавшиеся губы; глаза, как у больных животных; ногти изломаны, кожа на суставах потрескалась. Широкая одежда была хорошо приспособлена для жизни в этом климате. Она хорошо защищала от ветра, холода, песка, даже закрывала ноги. Боаз подумала о Дункане, который еще до них ступил на эту землю, вспомнила его изможденное лицо, прищуренные глаза. Казалось, с лица Стэна исчезли все присущие расе землян черты.
Она
Триады, – подумала она, – преобладание треугольников. Три касты. Силуэты эдунов. Перекрестки, к которым подходили по три улицы, дома со скошенными стенами. Она вздрогнула, подумав, насколько эта чужая раса не походила на землян. Вся философия землян основывалась на цифре два: две альтернативы – да или нет. В продолжении рода тоже участвуют двое. Верх и низ, право и лево, черное и белое – две альтернативы. Раса, которая создала цивилизацию, основанную на цифре три, должна быть абсолютно чуждой, иной…
У нее сжалось сердце, когда она подумала о возможных переговорах между землянами и мри.
Интересно… какая же _т_р_е_т_ь_я_ альтернатива?
И эдуны… всегда эдуны, в которых жили мри.
Но что же это за здания, расположенные вокруг эдунов? Жизнь в этих домах и эдунах, приземистых, широких, должна быть совсем иной.
– Не мри, – вслух произнесла она. – Те, кто построил эти дома, не мри. – Галей и Кэдарин посмотрели на нее как на сумасшедшую. – Нам не нужны эти развалины. Дункан был прав, когда говорил, что города не мертвы, в них просто никого нет. Я предлагаю вернуться к челноку.
– Боз, – спросил Галей, – что ты имела в виду, утверждая, что это не мри?
– Дункан нам говорил правду. В этих городах мы не найдем мри. Что от мри в этих машинах, городах? Для нас они бесполезны. Нам нужно найти мри, а здесь их нет. Этот город говорит на языке, которого мы не понимаем, логика города недоступна нам.
Галей посмотрел на нее, потом перевел взгляд на город. На лице у него появилась гримаса разочарования. Вероятно и для него все окружающее сложилось в иную картину, он смотрел на все совсем по-другому.
– Ты уверена, Боз?
– Я не уверена ни в чем. Но я думаю, что мы должны попробовать то, что нам известно. Если бы мы остались изучать город, вполне вероятно, что мы обнаружили нечто новое. Но зачем оно нам? Это не приблизит нас к нашей цели.
– Что мы будем делать с мри?
– Установим контакт. Мы переместимся в область, контролируемую мри Дункана, и постараемся найти их.
Глаза Галея сверкнули.
– Но это полностью противоречит приказам, которые я получил.
– Я знаю.
– Мы переночуем здесь и пойдем утром.
– Сейчас, – она вздрогнула. – Мои старые кости протестуют против прогулки ночью, но нам нельзя терять времени.
Галей долго сидел молча, размышляя. Затем он взглянул на Кэдарина:
– А что скажешь ты?
– Нужно сделать то, что нам поручено, и вернуться.
– Что мы должны сделать, знаю только я, – сказал Галей. – Считай, что я
– Кел'ант, – прошептал Диас. – Часовые говорят, что они идут.
Ньюн оторвался от завтрака и прошел меж Келов, которые поспешно вооружались. Он вышел из палатки в предрассветную мглу, пронизанную холодным южным ветром. Меч его висел на поясе, дус шел сзади. Он накинул вуаль и ощутил, что второй дус где-то неподалеку. Слышны были торопливые шаги посыльных, которые заходили в палатки, предупреждая о приближении чужих. Хлил догнал его и пошел рядом. Они вместе добрались до первого поста. Часовой укрылся за большим камнем на восточной дюне. Он узнал подошедших и молча показал на восток.
Келы вглядывались вдаль, где угадывались какие-то движущиеся тени, далеко, очень далеко. Ньюн оказался в центре линии кел'ейнов. Справа от него лежал Хлил, слева – дус. Дункан находился не очень далеко. Ни он, ни дус не имели права находиться в центре. Чуть дальше, в рядах кел'ейнов второго ранга, он отыскал глазами Рас. Затем он снова вгляделся в темноту. Дус отозвался низким рокочущим звуком, почти на пределе слышимости, но проникавшим в самую плоть, в кости. Ньюн подумал о Дункане, о Рас, о Мелеин, проснувшейся в своей палатке, о спокойных, мудрых сен'ейнах, ласковых кат'ейнах, спящих детях. Все это находится под защитой кел'ейнов, и Ньюн отвечал за их жизни.
И вот тени стали различимы в неярком свете звезд. Оружие и Знаки Чести мерцали в темноте.
Шли хао'нат. Шаг их был широк, намерения – ясны, ибо в руках их не было оружия, а строй не был боевым порядком.
– Ай, – прошептал кто-то. Радость наполнила сердца Келов. Они расслабились.
Близилось назначенное время, и на горизонте возникли новые тени. Тени на юго-востоке, на севере…
Хао'нат уже поднимались по склону дюны, направляясь к лагерю. Их вел Риан с'Тэйфа, и Ньюн, скинув вуаль, вышел к нему навстречу. Он с радостью обнял старого кел'анта. Келы двух племен перемешались между собой, узнавая уже ставшие знакомыми лица.
Порядок нарушился, и Ньюн оглянулся на Дункана, который обнимался вместе со всеми, тоже сняв вуаль. Дус землянина был рядом. Ньюн снова посмотрел в долину и увидел, что остальные племена идут, как и хао'нат, быстро, но без враждебности.
– Все племена идут, – сказал он с радостью Хлилу, и внезапно ощутил холодный импульс дуса, и обернулся к Дункану. Словно ледяная рука схватила его за плечо.
Риан замер, глядя на Дункана, и Дункан не сводил с него глаз… Риан повернулся и пошел прочь.
– Я не болен, – громко сказал Дункан, чтобы все слышали.
Риан снова повернулся, и сердце Ньюна забилось. Риан осмотрел Дункана с ног до головы.
– У тебя нет шрамов, – сказал кел'ант, что исключало всякую возможность вызова.
– Мне очень жаль, сэр, – ответил Дункан.
Снова долгая пауза. Ведь на карту была поставлена гордость кел'анта.
– Ты хорошо бегаешь, – наконец сказал Риан, – кел'ен.
Он повернулся и пошел, на этот раз уже окончательно. Послышался шепот. В нем были одновременно и радость, и сожаление. Риан пожал плечами, улыбнулся и ласково протянул руку одной из своих кел'е'ен – возможно, дочери.