Углерод
Шрифт:
– Не на свет... На меня. На меня смотри! Почему ты на меня напал? На меня смотри говорю, ты - дятел!
– Я думал это он.
– пророкотал недавний спарринг-партнёр.
– Он охотится за мной. Он всегда по близости. Ходит вокруг! Топает! Он убьёт меня! Убьёт, как и Витька. Даже следа не останется...
После этих слов мужчина умолк и ошалело посмотрел на выход.
– Эй, ты чего молчишь?
– всё ещё крепко держа его за волосы, Леонид пытался выудить больше информации.
– Кто тебя убьёт? Кто топает? Алё?
Продолжить допрос не удалось, мужчина неожиданно сильно оттолкнул его от себя, Леонид отлетел к
– Да что за ересь тут происходит? Ты куда? Подожди. Я не собираюсь тебя би...
Договорить ему не дал звук тяжёлого шага эхом, прокатившийся по коридору.
– Кто-то топает.
– Заметил техник.
Последовал ещё один шаг, ещё громче, ещё тяжелее. К убежищу приближался ещё один вероятный противник и Леонид не нашёл ничего лучше, чем отступить к выходу и устроиться у двери. Фонарь был выключен, из кармана появился и едва слышно щёлкнул замком складной нож. Оставалось только ждать в надежде не обнаружить себя раньше времени и, он старался даже дышать максимально тихо, после драки получалось мягко говоря плохо.
Шаги приближались, казалось с каждым шагом существо, их издающее становилось всё тяжелее и больше. Наконец, поравнявшись с дверью, Топтун, Леонид мысленно прозвал его так, остановился. Коренного обитателя мусорной кучи будто и не было, сам техник задержал дыхание насколько позволяли лёгкие заядлого курильщика. Каким бы сильным не был Топтун, с какой скоростью не распахнул бы дверь, её конструкция всё равно не позволит раздавить его. Бесконечные секунды прервал грохот захлопывающейся двери. Вместо того, чтобы ворваться в помещение и поубивать в нём всех, Топтун закрыл дверь и продолжил свой путь.
Проблем с сердцем техник никогда не испытывал, но сейчас, находился в состоянии близком к инфаркту. Всё ещё сжимая в левой руке нож, он позабыл даже о необходимости дышать и больше напоминал статую, пребывая в таком состоянии пока шаги не стихли вдалеке.
– Мать моя...
– кричать уже не хотелось, поэтому он перешёл на громкий шёпот.
– Я конечно ожидал, что когда-нибудь снова попаду в передрягу, но, чтобы в такую? Какого? Где? Как?
Теперь было известно точно, сооружение охраняется кем-то и то, что это человек уверенности не было. Снова включив фонарь, Леонид подкрался к углу, где скрывался собрат по несчастью, выбраться из бункера в одиночку представлялось, если не невозможным, то как минимум крайне маловероятным. Ему нужна была помощь.
Кооперация творит чудеса. Кооперация ворочает и раскалывает горные хребты, открывает путь к звёздам, помогает выжить или совершить побег. Одиночки пытаются бежать из заключения очень часто и в тоже время так же часто терпят крах. В 99% случаев удачный побег требует участия двух и более лиц. Одиночка должен рассчитывать только на себя, не всегда может справиться с преградой самостоятельно, рискует опустить руки. Одиночке нужен сообщник, человек, который поможет сдвинуть преграду, уговорами или угрозами убедить не бросать дело на полпути, то есть способствовать успеху рискованного мероприятия. Однако не всё так просто. Подготовка самого побега - дело весьма хлопотное и обстоятельное, требующее не только досконального изучения окружающей обстановки, решимости и терпения, но и доверия. Может показаться,
Иногда глупость одного из беглецов служит не самой цели побега, а поводом подольше не возвращаться за решётку. "Тяжёлые" статьи тянут за собой "лёгкую". Неделями они скитаются по лесах только для того, чтобы убить и разделать обладателя лёгкой статьи на мясо. Мясо слишком доверчивого, глупого, слабовольного беглеца, послужит поводом вернуться за решётку на неделю позже, ещё неделю побыть свободным от постоянных обысков, смрада камеры и сокамерников. "Тяжёлым" статьям нечего терять, не о чем жалеть, роль ходячей банки с мясными консервами отвели кому-то другому, но не им.
Побег - дело сложное и крайне редко оборачивается успехом для одиночки.
– Радость моя, ты ещё здесь?
– спросил он, но ответа не последовало.
– Слышишь, мужик? Голос хотя бы подай.
Снова молчание. Леонид запустил руку в мусор, нащупал как показалось предплечье, схватил покрепче и потянул на себя. Потенциальный союзник остался где-то в недрах, а на свет явилась только левая рука с ободранными костяшками пальцев, обрамлённая дорогими японскими часами и обручальным кольцом.
– Отстань! Отстань! Отпусти!
Обладатель часов вырвал руку из хватки и вновь притих.
– Да ты достал меня уже! Имей совесть, сволочь!
Несговорчивость уже бывшего противника начинала бесить Леонида. Немного поразмыслив, он решил зайти с другой стороны и попробовать надавить на чувства женатого человека. Он отошёл к центру помещения, закурил и начал "обрабатывать клиента".
– Ну ладно, чёрт с тобой! А как же жена?
– спросил техник.
– Жена?
– Да, жена - та самая, заплаканная женщина, что сейчас обзванивает морги, больнички и отделения милиции...
С переименованием милиции в полицию смириться так и не удалось.
– Ксюша... Я должен был ехать к ней. Я не смог! Я умру здесь!
– Стоп!
– прервал его Леонид.
– Не отвлекайся. Ксюша - жена. Ждёт тебя. Помнишь?
Ни в коем случае нельзя было дать собеседнику снова уйти в себя. Неизвестно, что могло прийти в его голову в таком состоянии. Он мог снова броситься на техника с кулаками и тогда точно получит удар ножом. Или выскочить в коридор, исчезнув во тьме. Или же просто начать кричать и приманить Топтуна, его опять же придётся убивать, а марать руки кровью без особого повода не хотелось.
– Наверное, не только она тебя ждёт?
– продолжил техник.
– Ксюша-то поди красивая женщина? Не отвечай и так знаю. От красивой женщины да не иметь детей? Есть ведь, наверное, дети?
– Машенька, Серёжка. Ксюша. Милая... Простите меня.
– Не простят. Загнёшься здесь и они до конца жизни будут думать, что ты их бросил.
– обрисовал перспективу Леонид.
Техник понимал в психологии ровно столько сколько психологи понимали в технике, то есть ничего, но отчётливо осознавал, собеседник зациклен на страхе смерти. Так пусть вместо смерти зациклится на возвращении к семье или ещё чём-нибудь, неважно на чём, любой эмоциональный настрой будет полезнее паникёрства.