Угли "Embers"

Vathara

— Да вроде как догадался, — проворчал Сокка. — Как Зуко так долго протянул?

— Быстрые ноги. И он слишком упрям, чтобы умереть, — с суховатой иронией ответила призрак. — Родич против родича похоже на сражение с темным зеркалом. Даже если победишь, будешь истекать кровью. Весь вопрос в том, кто сможет истекать кровью дольше.

Угу… стоп.

— Мы до сих пор говорим о Зуко и Азуле?

— А ты как думаешь? — Тихонько рыча, Темул посмотрела на храм. — Я бы с радостью покрыла татуировками всю его шкуру за то, что он сделал. За то, чем он является, и за то, чему он научит

всех детей, доверенных его опеке. Но для одного духа со слишком большим количеством ножек, он может быть именно тем, что надо. Если он будет думать.

Это было интересно. Немного заставляло волосы вставать дыбом, учитывая, что в Народе Огня татуировками покрывали людей с неисправимой тягой к преступлениям, но интересно. Сокка отвел глаза, посмотрев на гору. С этого места он не мог видеть храм, но, может быть, всё было не так плохо, как он думал.

Широко улыбаясь, он снова повернулся к ворчливому призраку.

— Если вы думаете, что в Аанге есть что-то хорошее, то мы все в беде…

Перед ним был только солнечный свет.

***

— Знаешь, — Тоф сделала круг руками, швырнув горячий песок через тренировочную площадку в сторону Зуко, — Легкие Ноги пытался сам во всем разобраться. Не его вина, что всё кончилось пшиком. — Она растопырила пальцы веером, разделив светящийся красным клубок на три потока, и ему пришлось потрудиться, чтобы снова их нагреть. — Никто не становится мастером без того, чтобы сперва как следует напортачить.

— Я знаю, — вздохнул Зуко, стараясь не выплевывать слова. Они позаимствовали угол тренировочной площадки морпехов для разминки. Преимущество этого места было в том, что он находился под присмотром доверенных людей лейтенанта Тэруко и в то же время был достаточно далеко, чтобы поговорить со Слепым Бандитом без посторонних ушей. Сейчас он очень в этом нуждался. — Но когда мы с тобой садимся в лужу, мы пытаемся всё уменьшить. Один пожар. Один большой камень. — Он выдохнул, проглотив рычание. — Он взбаламутил всю гавань.

— У Аанга проблема с мелочами, — согласилась Тоф, послав песок назад в его сторону гладким движением, похожим на полет ската манты в приливе. — Думаю, когда ты Аватар, у тебя полно чи, которую можно пожечь.

Зуко толчком отразил горячий комок.

— Если при покорении огня он попробует поступить так же, как он поступает во всех остальных случаях, то останется лежать на спине, удивляясь, откуда взялись все эти красивые искорки. Огонь не прощает. Повернись к нему спиной, и он спалит всё, что у тебя есть.

Он взглянул на пальцы ног Тоф, пытаясь прочитать её следующий ход. Её покорение земли не использовало формы, которыми пользовалось остальное Царство Земли, что заставало его врасплох больше раз, чем ему хотелось вспоминать. Но если уделять внимание тем грязным ногам… Тоф ступала точно. Изгиб её пальцев ног зачастую был лучшим намеком, что она станет покорять дальше.

— Я не понимаю почему, — продолжил Зуко, всё ещё приглушая кипящее раздражение. — Он покоряет так, словно хочет послать огромнейший и заметнейший «идите и убейте меня» знак всему Народу Огня. В чем смысл? Он — Аватар. Любой, кто знает об этом, знает, что он может расколоть пополам гору. А тот,

кто не знает… чем меньше людей знают, кто он такой, тем меньше пылающих шаров ему придется отбивать. Почему он так поступает?

Тоф опустила руки, чуть не уронив капающий, раскаленный докрасна песок ему на ноги, прежде чем Зуко обошел его. Девочка молитвенно прижала руки к груди и похлопала ресницами так, как делала Джия, когда собиралась по колени погрузить мальчика в зыбучий песок.

— О, Аанг! Это было потрясающе! Ты такой могучий покоритель. Я уже говорила тебе, что гадалка предсказала, что я выйду замуж за могучего покорителя?

— Стой, — выдавил Зуко, у которого уже скрутило живот от приторной сладости в её голосе. — Пожалуйста.

Тоф усмехнулась, вернувшись к привычному для неё самодовольному тону.

— Хорошо я её изобразила?

— Фу, — согласился Зуко, всё ещё чувствуя тошноту. — Серьезно? Ты думаешь, что он хочет произвести впечатление на Катару? Зачем?

Тоф сложила руки на груди.

— Знаешь, есть нечто очень странное в том, что мне приходится тебе это объяснять, Живчик. У тебя есть глаза. И люди постоянно говорят мне, что она симпатичная.

Зуко недоверчиво покачал головой, чувствуя, как жар песка согревает его пальцы ног.

— Мэй симпатичная. Тай Ли симпатичная. Моя сестра симпатичная.

— Ладно, может быть, иногда глаза не помогают, — уступила Тоф. — Брось, разве ты никогда не пытался красоваться, чтобы понравиться кому-то?

У него на кончике языка повисло нет, никогда, огонь был опасен… Но Зуко поморщился и сказал ей правду.

— Не с помощью покорения.

Даже сейчас он чувствовал, как запульсировал шрам.

Тоф немного отступила назад.

— Ты сильно ошибся, да?

— Довольно сильно, — признался Зуко. Он тысячи раз прокручивал в голове то заседание совета: что он мог сделать, что он мог сказать, что он мог увидеть, если бы только знал, куда смотреть.

«Но я не знаю. И отец… Озай увидел способ избавиться от наследника, который больше не был ему нужен».

Зуко убрал эту застарелую боль подальше, вдохнув соленый воздух.

— Он пытается спасти мир и думает о красивых девочках. Как плохо, что дядя пробыл три года на корабле не с ним. — И он не собирался из-за этого злиться, он приложит все силы. Когда мир вокруг развалился, он схватился за единственное, что казалось надежным. Может, Катара и была плохой новостью для него, но она была рядом с Аангом, крепкая, как ледник.

«Аангу надо то, за что можно держаться. Весь его мир исчез. Прадедушка уничтожил его».

Если бы кто-то убил дядю Айро сразу после изгнания…

«Я бы развалился на куски. От меня бы ничего не осталось».

Шарик из пыли стукнул его в грудь.

— Грустные мысли. Прекрати, — твердо приказала Тоф.

— Пытаюсь, — вздохнул Зуко. — Я не могу запихать его в какое-то безопасное место, пока он вырастет — он там не останется. — Он зажег на ладони огонь и уставился в него так, словно мог разглядеть в нем ответы на все свои вопросы. — Аватару не должны раскрывать правду до того, как ему исполнится шестнадцать лет. Если бы Аанг до сих пор был с Мастером Гиацо…