Угловой дом
Шрифт:
«Что-то Лина задерживается на кухне, — подумал я. — И встречать меня не вышла!» Не видно было и гипнотизера. Наверное, помогает Лине… Соседка слева со смешинкой в глазах взглядом кольнула меня, и тут в голове, как молния, блеснула-осветилась мысль: уж не сыграл ли гипнотизер со мной злую шутку?! Не спрятался ли он с Линой, чтоб проучить меня? Ему ведь ничего не стоило настроить ее против меня? Он мог ей сказать: «Вот видишь, какой он? Наглый лгун он — вот кто! — И передразнить: — „Чистая бумажка!..“
И у Лины достаточно оснований для обиды. И потом: охота гипнотизеру срамиться перед столькими людьми! Определенно упрятал он Лину, как пить дать!.. «Поглядим, что будет дальше», — подумал я, постепенно осваиваясь и входя в ритм веселья. Молния вспыхнула и погасла, и туман окутал меня. Девушка чуточку была похожа на Лину. Уж не двоюродная ли сестра? Но тогда почему ее не было на поминках? Дело не в этом: меня чем дальше, тем больше потрясала хитрость гипнотизера, — ведь надо же, посадил меня именно рядом с молодой красивой девушкой, чтобы отвлечь, отдалить от Лины! Но меня не проведешь, я буду предельно вежлив, и только!
После нескольких беспорядочных тостов — компания никем не управлялась — я бросил клич:
— Выпьем за любовь, ибо все мы — дети любви.
Дружно зазвенели бокалы. Мужчина с седыми усами нахвалиться не мог «горючим», и я решил спросить у него о Лине. Хитро сощурив правый глаз, он промолчал и тут же, будто укоряя меня, спросил, почему я опоздал? Я сослался на такси, а он укоризненно покачал головой:
— Вам, молодым изобретателям, все некогда, все спешите, и без такси вы вовсе пропали бы! — И предложил: — Давайте выпьем за успех ваших начинаний!
«Значит, знает!» — подумал я и в свою очередь сказал:
— Если бы не помощь хозяина дома и его супруги…
Сосед недослышал меня, подхватил мою мысль и, встав, обратился ко всем сидящим:
— Наш уважаемый гость предлагает выпить за здоровье хозяев, дай бог им здоровья, да будет всегда полон друзьями их дом, и, естественно, чтоб и мы среди них восседали, ели, пили!
Я прервал его:
— И с тем непременным условием, чтобы сами хозяева были всегда вместе со своими гостями!
— Отличное добавление, к месту сказанное! — поддержал сосед и потянулся ко мне дрожащей рукой: — Будьте здоровы!
Отсутствие Лины беспокоило меня. Решил спросить свою соседку:
— Почему Лина не с нами?
Она улыбнулась многозначительно:
— А вы растягиваете одну рюмку на целых два тоста! Так не годится!
Я выпил.
— А все же где Лина?
— Думайте о присутствующих! Или с нами вам неинтересно?
Ничего себе фразочка! Приглашают, а сами уходят. Ей, видите ли, хочется, чтоб я не думал о Лине! Каков гипнотизер-то!
Во время танцев я снова спросил у соседки о Лине:
— Пили,
— А вам с нами скучно? Какая вам разница — она или я, ее двоюродная сестра?
Это был открытый вызов! Такого коварства и вероломства я от гипнотизера не ожидал: подсунул мне своего человека, и как ловко она одурманивает меня! Я не сдержался:
— Это козни гипнотизера!
Она перестала танцевать и вмиг стала тяжелой, удивленно вскинула свои тонкие брови, но тут же снова, легкая как пушинка, закружилась сама и закружила меня, партнера.
— Все вы одинаковые, стараетесь околдовать нас! Но я не из податливых!
Хочет, бедняжка, возбудить во мне интерес, но меня не проведешь, эти тактические уловки гипнотизера я уже раскусил.
И я пошел в открытое наступление:
— Он просто спрятал ее от меня!
— А меня выдвинул вперед, да?
Ну вот, и сама призналась во всем! Зло взяло на Лину — пригласила и исчезла с мужем!
Напарница у меня была чуткая, догадалась о моей обиде.
— Вы так много думаете о моей сестре… А не боитесь ее мужа?
— Немножко побаиваюсь. Когда остаюсь с ним наедине. Гипнотизер все же. — Танцевать и говорить было трудно, но прерывать танцы, когда играет музыка, тоже не хотелось. — А при вашей сестре не боюсь. При ней его гипноз не действует. Во всяком случае, до вчерашнего дня. Но сегодня он победил. Иначе я танцевал бы сейчас с нею.
Грубо прозвучали мои слова, хотя я этого не хотел. Девушка обиделась и отяжелела в танце. Но обида длилась недолго, с новой волной танца тотчас растаяла, испарилась; это, конечно, от широты натуры, я убежден.
И уже улыбка заиграла на ее губах:
— Вы точно сказали о его гипнозе. И я догадывалась. Особенно, когда остаешься наедине, будто хочет влезть в душу.
Танец кончился, и я хотел проводить ее к открытому широкому окну, чтобы кое-что разузнать, но в сутолоке она улизнула от меня. Стал искать глазами знакомого мужчину с малиновыми щеками, с которым мы были на поминках, но наперерез мне вышел и преградил дорогу худющий высокий юноша лет семнадцати. С застенчивой улыбкой, излучавшей свет, он пригнулся ко мне.
— Простите, — сказал он, — я случайно услышал, как вы говорили о гипнозе.
— Ну да. А что?
— Я тоже очень интересуюсь проблемами гипноза.
Еще бы! На то ты и родственник гипнотизера, чтоб гипнозом увлекаться!..
— В каком аспекте? — спросил я. — Тоже лечебном?
— Нет, — ответил он, — в мифологическом.
Это было ново.
— Знаете, — продолжал он, преодолевая робость, — трудно найти человека, который бы не подвергался воздействию гипноза, вернее, его богов. И в этом смысле мы все ходим под гипнозом.