Уголовные тайны веков. История. Документы. Свидетельства
Шрифт:
И началась рутинная оперативно-разыскная работа, по названным адресам выставлялось наружное наблюдение. Снова пришлось ждать. Максимова понимала, что ее терпение в скором времени вознаградится сторицей. Иного и быть не могло. Сеть расставлена слишком широкая, и в нее попадется тот, кого она упорно искала. Так и случилось. По одному адресу, названному девушкой, был схвачен некий молодой человек интеллигентной наружности – Станислав Швабе. Фамилия в те годы далеко не безызвестная, в Москве ее хорошо знали, известна она была и в среде сотрудников милиции, и в среде уголовников. Этот Станислав Швабе был сыном бывшего начальника Московской сыскной полиции, который после Октябрьской революции, прихватив с собой немалые ценности, якобы семейные, и кое-что из архивов, бежал за границу.
Максимова понимала, что орешек достался ей крепкий. Такой расколоть сразу не удастся. Швабе разительно отличался от чинов той среды, в которой вращался. И одет прилично, и деньги у него положены в дорогое портмоне. Не похож он на тех, которые пьют только воду и квас. Она не спешила устраивать ему очную ставку с Карпушей, не давала понять задержанному, что ее в первую очередь интересуют не его биографические данные, хотя и они были интересны сами по себе, а прежде всего ограбление мехового магазина на Большой Дмитровке. Она внимательно слушала показания арестованного, делала вид, что ему сочувствует и верит. А он рассказывал, как остался без отца, как трудно пришлось ему, образованному человеку, без денег, как долго искал он работу и не мог ее нигде найти, как у него появились друзья, которые помогали ему наладить торговлю. Этим он и перебивался.
– И все? – спросила Максимова.
– И все.
– Негусто.
– Негусто, – повторил Станислав.
– А ваши большие дела?
– Какие? – тотчас последовал вопрос.
– Которые позволили заиметь вам большие деньги, что нашли в вашем портмоне, что позволили вам хорошо одеваться, ходить в рестораны. У нас есть данные, что вас не раз видели в «Национале» и пили вы там далеко не воду и не квас. Есть и другие показания. Кстати, дали их те самые парни, которых вы нанимали для своих больших коммерческих дел. Так вы будете говорить мне правду?
– Я смотрю, вы все и без меня знаете. Зачем же мне еще утруждаться?
– Но я хочу услышать от вас подтверждения.
– Ничего я вам больше не скажу, рассказывать мне вам нечего.
И на этом допрос закончился. Швабе как в рот воды набрал. Максимова его отпустила, но не на свободу, а в камеру, предупредив при этом, чтобы он еще раз хорошенько все обдумал. Только чистосердечное признание позволит сократить ему срок пребывания в тюрьме. Иначе следствие затянется, и срок может тоже затянуться. Она не угрожала, а давала понять, что собраны уже многие факты его уголовной деятельности, уголовники в нескольких случаях называли его фамилию и в его положении лучше всего признаться.
Швабе молчал несколько дней. А потом все же начал говорить. Итак, выяснилось, что, оставшись один, он решил использовать полученные от отца знания уголовной среды для своих целей. Будучи по натуре романтиком, ему хотелось сколотить банду и стать в ней предводителем. Свою задачу Станислав видел в том, чтобы организовывать дела, разрабатывать операции, все продумывать до деталей, а вот участвовать самому в реализации намеченного не хотелось. То есть всю черновую работу он поручал бы членам своей банды, а сам наблюдал бы со стороны. Естественно, большую долю прибыли от грабежа забирал бы себе в карман. Примерно так и произошло. Уголовники долгое время относились к нему настороженно, присматривались, не очень-то верили. Чужак, белоручка.
И только когда он сам все же поучаствовал в двух-трех операциях, доказав истинность своих намерений, появилось доверие.
Посыпавшиеся на Швабе шальные деньги кружили голову, он впервые почувствовал себя свободным, стал модно одеваться, ходил в рестораны. Хотелось предпринять большое дело, такое, чтобы произвело эффект среди бандитов, нашумело в Москве и принесло ему славу и немалые барыши. Он хотел стать героем. Очевидно, в мирное, благополучное время Швабе стал бы выдающейся личностью, для этого у него имелись многие задатки, но обстоятельства того кризисного периода, слабый и неустойчивый характер
Максимова понимала все это и не спешила раскрывать свои карты. Дело в том, что в той самой квартире, в которой был схвачен Швабе, оперативники не сразу, а только через пару дней обнаружили тайник. Настоящий, умело замаскированный тайник, в котором хранились те самые краденые шубы из мехового магазина на Большой Дмитровке. Позднее их опознали продавщицы и директор магазина. Итак, самые главные улики были собраны, оставалось только получить признание от самого Швабе.
А теперь несколько слов о том, как был найден тайник. Вначале осмотр квартиры, в которой проживал Швабе, ничего не дал. Никаких в ней краденых вещей найти не удалось. Так, мелочи, недостойные внимания. Доложили Максимовой. Она настаивала на своем: ищите, что-то там должно быть. Этот Швабе очень изобретательный человек, способен на любые хитрости, нельзя допустить, чтобы он перехитрил всех. И снова день ушел на обыск квартиры. Ничего. Настал следующий день. Опять обшарили все комнаты, прощупали всю мебель, простучали все стены. Ничего. Но вот один оперативник стал осматривать окна. Оказалось, что они выходят в глухой двор. Он забрался на подоконник. Грязные, давно немытые стекла. Опустил глаза и, к своему удивлению, заметил спускавшиеся от окна вниз тонкие веревки. Неужели? Окно тотчас раскрыли, потянули одну из веревок и подняли холщовый мешок. Когда его вскрыли, то поняли, что права была Максимова, которая заставляла их снова и снова осматривать квартиру. В мешке были уложены меховые шубы. Итак, за окном висело несколько таких мешков. Вот и тайник. Разве не изобретательный этот Швабе?
Все найденные вещественные доказательства были доставлены на Лубянку, осмотрены и ждали своего часа. А Швабе продолжал упорствовать. И даже тогда, когда Максимова прямо спросила его, не причастен ли он к ограблению мехового магазина на Большой Дмитровке, не он ли организовывал все дело и нанял Карпушу для этого, Швабе ничем не выдал своего удивления и только отрицательно покачал головой.
– С чего это вы взяли?
– Вы человек изобретательный?
– Вы ошибаетесь, самый обычный.
– Ответьте на прямо поставленный вопрос, да или нет?
– Нет. – И ни слова больше.
И тогда Максимова решила провести следственный эксперимент. На очередном допросе она официально объявила Карпуше, что он обвиняется в организации ограбления мехового магазина на Большой Дмитровке. Заявила ему также, что он тот самый человек, который прорыл подземный ход. Это доказано заключением медэкспертов. Далее она сказала, что уже схвачен один из главных организаторов этого ограбления Станислав Швабе и он дает показания. Именно Швабе назвал одним из главных участников ограбления Карпушу и хочет свалить на него всю вину.
Вначале Карпуша, ошеломленный ее словами, не хотел верить, кричал, что все это неправда. Швабе, повторял он про себя, Швабе, не может этого быть, нет, нет! У него началась истерика. Его отвели в камеру – отдохнуть и прийти в себя. Потом он успокоился и признался в том, что действительно рыл подземный ход. Но он не организатор, нет, он только исполнитель. Главными же вдохновителями были Станислав Швабе и еще один товарищ, имени которого Карпуша не знал. После этого Карпушу привели в комнату и через специальное отверстие в стене показали сидевшего за столом человека, которого допрашивал следователь. За столом, это подтвердил побледневший Карпуша, сидел Швабе. Голос у него при этом сел. Он все понял и стал давать окончательные показания. От него же узнали, что Швабе часть меховых шуб упаковал в мешки и спрятал, а часть с одним своим знакомым отправил в Минск для дальнейшей переправки их за границу, где намеревался выгодно продать за золото. Карпуша назвал приблизительный адрес в Минске, где мог находиться отправленный из Москвы груз. В Минск тотчас направили телеграмму с просьбой провести оперативно-разыскную операцию по указанному адресу. И вскоре из Минска пришел ответ: человек из Москвы, охранявший груз и ждавший посланца из столицы, взят под стражу и в скором времени под конвоем будет направлен в Москву.